Читать онлайн «Над нами темные воды». Страница 13

Черно-белые контрасты нашей жизни особенно обозначились в Алжире. Пока мы готовились к следующему патрулированию, другие подводные лодки приходили и уходили. Уходили на три недели к берегам Европы. Тем временем жизнь в белом городе шла своим чередом.

Алжир дышал историей. Высокие здания и бульвары, похожие на парижские, не могли скрыть влияния различных рас и религий. Итальянцы, мальтийцы, испанцы и французы смешались здесь с арабами, евреями, кабилами и неграми. Этот французский город возвышается над белыми скалами, которые когда-то защищали старую мавританскую крепость. В конце длинной, окаймленной деревьями улицы высилась белоснежная турецкая мечеть, а неподалеку расположилась синагога.

В поисках новой империи французы не сумели преодолеть влияние прошлого. Внимание привлекали не шикарные магазины и вереницы машин, а старый город. Касба{2} умеет хранить свои тайны. Между Востоком и Западом существует труднопреодолимый духовный барьер. В самом центре этого современного города жизнь продолжает течь по старинке. Даже война не смогла нарушить ее ход. Мы не входили в касбу, хотя Томас Кук в мирное время занимался тем, что водил туристов по улочкам и переулкам старого города. Те несколько моряков, которые последовали за арабками и углубились в касбу ночью, так и не вернулись на свои корабли. Все очарование Алжира было сосредоточено в тихих закоулках старого города. Что там происходило? Мы могли только гадать, качать головами и удивляться безмолвному величию Востока.

Тем временем начали вырисовываться контуры войны на море. Эсминцы, крейсера и другие военные корабли следовали вдоль побережья за армией, которая двигалась по дорогам Египта и Алжира. Эскорты сопровождали конвои в Гибралтарском проливе и провожали их до портов выгрузки - Алжира, Бона, Орана. Тральщики бороздили спорную зону у побережья Туниса. То же самое можно было наблюдать в районе Триполи. В это время на холмах Северной Африки шли ожесточенные наземные бои.

Наша задача оказалась несложной. Мы курсировали вдоль береговой линии между мысом Спартивенто и испанской границей и перехватывали все вражеские суда, которые пытались пересечь Средиземное море.

Зона действий была довольно большой. У штаба ВМС едва хватало подлодок, чтобы охватить южное побережье Франции, Корсику, Сардинию, запад Италии и Адриатику. Александер хотел, чтобы Роммель получал меньше горючего для своих танков. Дополнительные морские коммуникации имели для немцев большое значение, так как их железнодорожная сеть была перегружена. Действия английских подводных лодок носили тактический и в то же время стратегический характер.

Нам было интересно, каким будет следующее задание. Тем временем Алжир начали бомбить, и его яркие ночные огни несколько померкли.

Час назад зашло солнце. Небо потемнело, и город представляет собой скопление огней. Стоит удивительная тишина. Тихо настолько, что с палубы плавучей базы слышно, как разговаривают люди в другом конце гавани. Издалека доносится красивая мелодия вальса. Мы устроили танцевальный вечер - пары медленно кружат в кают-компании. В вестибюле разговоры, смех, сигаретный дым и блеск женских вечерних нарядов. Чуть выше, на палубе, устремили в небо стволы две наши 4-дюймовые пушки.

В темной воде гавани отражаются отблески огней. Напротив плавучей базы стоят два крейсера. Вдалеке идет разгрузка торговых судов, слышны скрипы и стоны грузовой стрелы. Примерно в 200 ярдах от нас у мола видны пустые, забытые подводные лодки.

В кают-компании жарко. Атмосфера праздника наполнила тихую ночь. Девушки счастливы оттого, что впервые танцуют на борту судна с тех пор, как военные моряки прибыли в порт. Пусть где-то там вдали крадутся вражеские подлодки, пусть враги смотрят в бинокли с тунисских холмов. Этот вечер принадлежит нам, и мы наслаждаемся музыкой, заглушающей рокот войны.

Я уже собирался выпить пятый коктейль, когда в небе появились вражеские самолеты. Пока мы готовились к встрече гостей, "юнкерсы" в Сардинии разогревали свои двигатели. В то время как наши моряки неумело кружили девушек в танце, эти самолеты поднялись в небо, повернули на юг и теперь пролетали над нашими головами.

При первом взрыве мы застыли от неожиданности и устремили взгляды в открытые иллюминаторы. Над берегом поднялся столб пламени, воздух наполнился едким сладковатым запахом. Вслед за этим все пришло в движение. Раздался сигнал: "Боевая тревога!" Из громкоговорителей послышался спокойный голос диктора. Девушки были напуганы, но сохраняли молчание. Тишину ночи разорвали звуки взрывов и стрельбы. На палубе заговорили наши 4-дюймовые пушки. Над крейсерами появились яркие вспышки - это вела огонь зенитная артиллерия. Со всех стоящих в гавани судов в небо устремились потоки красных трассирующих пуль, рассекающих темноту. Взрывы зенитных снарядов освещали небо. Это был самый грандиозный фейерверк из всех, которые я когда-либо видел.

Я поднялся на палубу, чтобы увидеть в действии новую ракетную батарею. Над нашими головами пронесся свистящий шквал пламени, и мы инстинктивно пригнулись. Небо на востоке озарилось частыми вспышками. Это одна за другой взрывались шестьдесят выпущенных ракет. В бухту упало несколько горящих обломков.

В тот момент нам трудно было оценить возможные последствия воздушной атаки. Шесть самолетов подлетели с севера, со стороны холмов, и сбросили в гавань авиационные торпеды. Одна из них угодила в бок торгового судна, стоявшего рядом с плавучим доком. Причал, на котором наши гости оставили свои машины, разнесло в щепки. Ответным огнем с берега было сбито три самолета за три минуты. Хорошая стрельба - 50 процентов попадания.

Я побежал по молу туда, где стояли подлодки. Из громкоговорителей раздалась резкая команда: "Обратить внимание на людей, бегущих по молу. Не упускать их из виду". Иногда во время налета на берег высаживались вражеские диверсанты. Положение мое было достаточно опасным. Время от времени на меня падал синий свет прожекторов. Тогда я махал рукой и пытался улыбаться, чтобы во мне узнали своего. Все закончилось благополучно. Я достиг подводной лодки как раз в тот момент, когда к гавани подходила вторая группа самолетов. Остановился возле вахтенного на мостике и дал приказ открыть огонь из пулеметов. Это был наш первый бой, наше первое участие в боевых действиях.

На берегу пылали пожары, горело и одно судно. Стемнело, и неожиданно стало очень тихо. Я не вернулся на плавучую базу и встречал рассвет на мостике.

Второй воздушный налет застал нас врасплох, когда мы смотрели "Белоснежку и семь гномов" в местном кинотеатре. Зенитная артиллерия открыла мощный заградительный огонь, и фильм сразу прекратился. Мы сидели среди разочарованных зрителей, проклинали немцев и делали вид, что бомбежка нас ничуть не пугает, а лишь немного раздражает. Алжирцы же, напротив, не скрывали своего возбуждения. Они повскакивали с мест и громко требовали продолжения фильма. Однако их призыв не был услышан, и мы толпой вышли на улицу, где едва не задохнулись в клубах дыма, которые испускали высокоэффективные дымовые машины. Эти ужасные чудовища были расставлены по всему фронту и работали весьма исправно.