Читать онлайн «Первое российское плавание вокруг света». Страница 51

Темносерый мрачный цвет каменного вещества, служащего оным основанием, в противоположность с плодоносными вершинами, представлял такой вид, который был для нас совершенно новым. Другой предмет, обративший на себя наше внимание, была аллея, состоявшая из высоких деревьев и простиравшаяся вдоль берега через горы и долины, пока досязало зрение. В некотором между собою расстоянии видны были беседки, вероятно, служащие местами для отдохновения пешеходцев. Нельзя, кажется, иметь более попечения об удобности прохожих. Аллеи должны быть в Японии не необыкновенны. Мы видели одну, подобную сей, в близости Нагасаки, также и на острове Меак-Сима.

Берега, окружающие залив Сатцумский, весьма гористы. Горы северного берега сего залива отличаются еще тем, что имеют вид волнообразный; посреди их возвышается тот самый пик, который видели мы вчерашний день и о коем мною уже упомянуто. К северо-западу от него виден пик двувершинный, прилежащий плоской горе, беспрестанно дымящейся. Сия гора, кажется, должна быть, по описанию, гора Унга, соделавшаяся достопамятною во время гонения на христиан в Японии потому, что с оной в жерло сего вулкана низвергали обращенных в христианскую веру иезуитами японцев, которые не хотели опять возвращаться к вере своих предков. Мыс, составляющий северную Сатцумскую оконечность, назвал я мыс Кагул в память славной победы, одержанной графом Румянцевым над многочисленною турецкою армией.

Во весь день окружало нас множество японских лодок, ходивших туда и сюда в разных направлениях. Но они не подходили к вам ни однажды так близко, чтобы можно было переговаривать с бывшими на оных людьми; напротив того, всевозможно старались держаться от нас далее. Мы делали им знаки и заставляли земляков их кликать громогласно на японском языке, но все было тщетно. Рабское повиновение есть как будто врожденное японцев свойство, которое, бесспорно, досталось им также в удел, как и всем другим народам, несущим иго азиатского деспотизма. Им поведено не иметь с иностранцами ни малейшего сообщения. Исполняя сие в совершенной строгости, не отвечают они ни одного слова даже на приязненные, невинные вопросы.

От мыса Номо до входа в залив Нагасаки видны были позади маленьких каменных островов многие малые заливы, с прекраснейшими но берегам их долинами. Берег представлял вообще взору нашему яснейшие признаки рачительнейшего возделывания земли, с прелестными видами, украшаемыми необозримыми рядами насажденных деревьев. Позади долин простирается земля к северу цепью гор, одна другой прилежащих. В полдень обсервованная широта нашего места была 32°36'40''но мы находились еще южнее Нагасаки. В сие время пришла к кораблю нашему лодка с японским чиновником, который, разведав несколько об нас, немедленно удалился. Через два часа потом прибыл к нам другой чиновник и оставался на корабле до тех пор, пока мы, войдя в залив Нагасаки, в половине шестого часа вечера стали на якорь.

Принятие нас в Нагасаки. – Неудача в ожиданиях. – Меры предосторожности японского правительства. – Съезд с корабля посланника, для житья, на берег. – Описание Мегасаки, местопребывания посланника. – Переход «Надежды» во внутреннюю Нагасакскую гавань. – Отплытие китайского флота. – Отход двух голландских кораблей. – Некоторые известия о китайской торговле с Японией. – Наблюдение лунного затмения. – Примечания об астрономических познаниях японцев. – Покушение на жизнь свою привезенного нами из России японца. – Предполагаемые причины, побудившие его к сему намерению. – Прибытие дамио или вельможи, присланного из Иеддо. – Аудиенция посланника у сего вельможи уполномоченного. – Совершенное окончание посольственных дел. – Позволение к отплытию в Камчатку. – Отбытие «Надежды» из Нагасаки.

Оскорбительная предосторожность, с каковою поступают в Японии с иностранцами, довольно известна. Мы не могли надеяться, чтобы приняли нас благосклоннее, нежели других народов, но думая, что имеем с собою посланника, отправленного монархом могущественной и соседственной нации сего столь боязливого в политических отношениях народа, с одними дружественными уверениями, ласкались не только некоторым исключительным приемом, но и большею свободою, которая могла бы долговременное наше в Нагасаки пребывание сделать приятным и не бесполезным. Мы полагали, что шестимесячное наше бездействие вознаградится, по крайней мере, приобретением сведений о сем, так мало известном государстве. Посещающие оное в продолжение двух столетий голландцы поставили себе законом не сообщать свету никаких об нем известий.

В течение ста лет явились два только путешественника, которых примечания об Японии напечатаны. Хотя оба они находились в государстве сем короткое время, однако, описания их важны, поелику они суть единственные со времени изгнания христианской веры из Японии, после чего иезуиты уже никаких известий об оной доставлять не могли. Но сии путешественники не принадлежали к голландской нации, коей не обязана Европа ни малейшим сведением о японском государстве. Что же бы такое удерживало от того голландцев? Не боязнь ли строгого за то японцев мщения? Не зависть ли или политика? Первая причина могла бы достаточно быть к извинению, если бы японцы, вознегодовав на сочинения Кемпфера и Тунберга, которые толмачам, шпионам их правления, очень известны, запретили действительно голландцам писать об их государстве. Но сего никогда не было.

Голландцы не доставили даже и посредственного определения положений Фирандо и Нагасаки, где они так долго имели свое пребывание. Кемпферова копия с худого японского чертежа есть единственная известная в Европе карта Нагасакского залива. Они не сообщили никакого описания даже и о положении островов, находящихся в близости Нагасаки, а тем менее еще о лежащих между сим и Формозою, мимо которых плавают они двукратно каждый год на двух кораблях. Невозможно думать, чтобы японцы почли объявление о точном положении стран сих непростительным преступлением. Итак, чему приписать глубокое их молчание? Бесспорно не благоусмотрительной, но самой мелочной и вовсе бесполезной политике, которая духу 18 столетия совсем противна и республиканскому правлению не свойственна. Претерпела ли хотя малый урон торговля англичан оттого, что они свободно обнародывают описания всех посещаемых ими стран? Что выиграли голландцы от ненавистного их хранения тайны? Состояние английской и голландской торговли известно каждому. Дальнейшее сравнение оной нимало здесь не нужно.