Читать онлайн «Грозное небо Москвы». Страница 55

И все-таки такой день наступил. Это случилось 14 ноября 1941 года. Шевчук уничтожил "юнкерс". Бомбардировщик упал и взорвался недалеко от Сенежского озера. Это видели все. И Анатолий Шевчук стал коммунистом.

Вот какие они, мои боевые товарищи, комсомольцы и коммунисты. Храбрые, благородные люди. для которых защита народа и честь своего Советского государства превыше собственной жизни. Многие, очень многие остались на поле великой битвы, но ни один из них не поступился своей совестью, ни один из них не погрешил против себя до последнего удара сердца. И сейчас они, точно живые, стоят вместе с нами. Плечом к плечу. В строю едином и монолитном. Константин Мидин, Михаил Артемов, Евгений Боровский, Сергей Максимов, Николай Стунжас, Павел Набатов, Иван Николаев, Петр Карамышев, Андрей Кравцов, Максим Кулак, Сергей Колесников, Петр Дядин, Петр Федотов, Анатолий Шевчук, Сергей Нечаев... Люди, стоявшие насмерть в жестокой битве с врагом, люди, утвердившие всей своей жизнью неукротимый победный порыв, высокий дух гвардии.

- Вам не легко досталась победа, вы потеряли лучших своих товарищей, говорит Николай Александрович Сбытов, - но вы здорово дрались. Ваши стойкость и храбрость - достойный пример многим воинам...

Да, мы били фашистов малыми силами, но победили. И Родина высоко оценила нашу работу. Мы стали гвардейцами. Летчики, техники, механики, младшие авиационные специалисты награждены орденами, медалями.

Мы, летчики, совершили огромное количество вылетов на боевые задания, но как работали техники - наши боевые товарищи! Они, участники боев за столицу, скупы в выражении чувств, скромны в оценке своей роли в этом величайшем сражении, но труд их в деле разгрома врага поистине героический. Они выпускали нас в воздух, встречали, готовили самолеты к повторному вылету; оставаясь на земле, сердцем и думами были с нами в бою. Нередко мы приходили домой на избитых "Чайках" и "мигах". Казалось, машины отлетали свое, но техники бережно уводили их под навес, разбирали и начинали ремонт... А какие это были ремонты! Люди работали ночью и днем, работали на открытых стоянках, в мороз и слякоть. И ни единого ропота, ни единой жалобы.

И сейчас они в гвардейском строю, с нами плечом к плечу. Федор Логунов и Петр Есиков, Иван Ермошин и Михаил Бурмистров, Иван Ванин и Георгий Анисин, Коля Борискин и Женя Будкин, Федя Стрельцов и Паша Тиосса, Ваня Буйлов и Вася Буров, Костя Чеботарев и Степа Печенюк, Ваня Аникин и Коля Гладыш, Исаак Бурганский и Степа Аленкин, Сережа Мальянц и Ваня Дмитриенко, Степан Воронюк и Георгий Кубалов, Вертебный и Бондарь, Мазуренко и Цымбал, инженеры Силко Петр Романович, Сухинин Иван Кузьмич, Драницын Михаил Ефимович...

Говорят, что цифры - это проза. Но цифры способны предельно ясно и лаконично рассказать о больших делах, а строки официального документа иногда звучат как гимн мастерству, патриотизму, отваге. За полгода мы совершили 4510 боевых вылетов, в том числе: на штурмовку - 1203, на разведку - 53, сопровождение штурмовиков - 108, прикрытие железнодорожных станций и перевозок - 623. Мы уничтожили: танков - 142, автомашин - 1388, орудий - 42, складов боеприпасов - 5, складов горючего - 4, бронемашин - 11, повозок с грузами и пехотой - 275, зенитно-пулеметных точек - 67, вражеских самолетов - 50...

Много ли это? Много. Особенно, если учесть, что наша победа - первая большая победа в этой войне, а первым всегда тяжело. Мы мужали в воздушных боях, мастерство обретали в штурмовках, закаляли волю в неравных смертельных схватках.

Я вспоминаю, как немцы бомбили Центральный аэродром, как караулили нес в районе Истры, как избивали Михайлова, преследуя его до самых окраин столицы. Теперь они далеко. "Мессершмитты", "юнкерсы", "хейнкели" отошли на запад и юг вместе со своими войсками.

И все-таки это не главное, что они отошли. Главное в том, что мы стали другими - опытными, зрелыми. Раньше мы дрались малыми силами. Дрались... Теперь побеждаем. Мы научились поддерживать наши войска на поле боя и взаимодействовать с ними, находить резервы противника и успешно громить, уничтожать вражеские самолеты на земле и перехватывать и сбивать в воздухе.

Мы шагнули вперед и в развитии техники боя: отказались от группы, состоящей из трех самолетов и перешли к паре - небольшой, но высокоманевренной группе. Защищая Москву, мы дрались за господство в воздухе и здесь, под Москвой, завоевали его. Впервые во время войны вырвали у врага инициативу в воздухе.

Да, мы стали другими. Мы чувствуем себя победителями. А как себя чувствуют немцы, об этом свидетельствует недавний воздушный бой.

Восьмерка МиГ-3 во главе с лейтенантом Рубцовым прикрывала войска в районе Медыни. Появилась пятерка немецких бомбардировщиков До-215 в сопровождении восьми "мессершмиттов-110". Вполне очевидно, Ме-110, помимо сопровождения, имели задачу штурмовать наши войска. Иначе, зачем бы такой огромный наряд истребителей?

Рубцов это понял сразу - мы научились разгадывать замыслы гитлеровских летчиков - и, разделив свою группу на две, одну направил на Ме-110, а сам пошел на "дорнье". Схватка была очень короткой. Потеряв три самолета, противник поспешно оставил поле воздушного боя.

И еще одна схватка. Наша четверка - Глебов, Хозяинов, Чурмантаев, Сорокин - прикрывала станцию Гжатск. Появилась большая группа Ме-109. Вероятно, им предстояло расчистить небо до подхода своих бомбовозов. Обнаружив противника, Сорокин сразу пошел в атаку и сбил один истребитель. Другие хотели взять его в "клещи", но увидев, что он не один, что в хвост им заходят три краснозвездных машины, сразу ушли в облака. В этот момент подошла девятка фашистских бомбардировщиков, и наши с ходу пошли в лобовую атаку. Не выдержав натиска, немцы поспешно сбросили бомбы и тоже ушли в облака.

Мы стали умелыми, стойкими, закаленными. Это помогло нам победить, выиграть первое с начала войны большое сражение. Мы упорно и трудно шли к этой победе, мы отступали, теряли товарищей. Но теперь все изменилось. Победа нас окрылила, она позволяет мечтать о новых победах, и о самой большой, завершающей. Она позволяет мечтать о зеленом солнечном мире, из которого мы ушли в июне прошлого года, запомнив его голубое чистое небо и утреннюю тишину, но не осмыслив ее опытом страданий, потерь. И этот довоенный, теперь осмысленный, мир кажется во сто крат дороже и лучезаранее, и мы пойдем к нему, не жалея ни крови своей, ни жизни.

За время жестоких боев, не утратив в себе прежний мир юности, мы повзрослели на годы и годы. Мы узнали, что война - не только страдания, кровь и смерть, но это еще и взлет человеческого духа, это гордость победы над унизительным страхом смерти, это радость победы над врагом. Мы узнали, что жизнь в военное время и прочна и хрупка, что солнце может погаснуть, не дойдя до зенита, если сердце пронзит фашистская пуля, что холодная серая облачность может стать тебе другом, потому что укроет тебя в минуту опасности, а теплое яркое солнце - врагом, потому что откроет тебя неприятелю в самый острый момент обстановки.