Читать онлайн «Бехтерев». Страница 16

Летние каникулы после окончания первого курса Володя провел дома. Старший брат его, Николай, уже работал в вятском суде. Материальное положение семьи улучшилось. Общение с матерью, братьями, Наташей Базилевской, охота, рыбалка, походы за грибами, встречи с бывшими одноклассниками — все это способствовало окончательному восстановлению сил Володи. Вновь он чувствовал себя бодрым и полным энергии и смотрел в будущее уверенно.

Возвратившись осенью в Петербург, Володя узнал о событиях минувшего лета. С весны 1874 года многие представители демократически настроенной молодежи, которых волновала судьба угнетенного народа, под влиянием идей М. А. Бакунина и П. Л. Лаврова «пошли в народ». Эти люди, называвшие себя «народниками», были идеологами крестьянской революции. Как писал позже В. И. Ленин, «вера в особый уклад, в общинный строй русской жизни; отсюда — вера в возможность крестьянской социалистической революции, — вот что воодушевляло их, поднимало десятки и сотни людей на героическую борьбу с правительством». Однако народничество, основанное на совершенно иллюзорном представлении о «перманентной революционности» народа, о его постоянной готовности к низвержению существующего строя и созданию нового на самых идеальных началах, как говорил В. Г. Короленко, в сущности, для царизма не было опасно. У революционной интеллигенции и народа не было ни общего языка, ни взаимного понимания. И действительно, крестьяне нередко принимали пропагандистов социализма за переодетых «барчуков», к проповедям их относились недоверчиво, порицая их агитацию против «даровавшего свободу» царя, и иногда сами хватали «радетелей блага народного» и передавали их властям. «Но, как всегда, царское правительство перепуталось насмерть» (В. Г. Короленко). Последовали массовые аресты народников, проведенные в то лето в 37 губерниях и на землях Войска Донского.

В то же время с целью изучения причин возникающих повсеместно студенческих волнений и сочувствия студентов народническому движению была создана правительственная комиссия под руководством статс-секретаря П. А. Валуева, в состав которой входили семь министров, представитель императорской канцелярии, государственный контролер и, конечно же, шеф жандармов. После пяти заседаний комиссия изложила свои соображения о причинах «беспорядков» в среде студентов и предложила для ликвидации этих «беспорядков» следующие меры: пересмотр уставов высших учебных заведений, ограничение автономии профессорских коллегий, изъятие из их ведения дел «административно-полицейского свойства», усиление правительственного контроля за направлением преподавания, усиление средств инспекторского надзора за студентами, ограничение возможности поступления в высшие учебные заведения лиц «малоподготовленных в научном отношении» и «особенно же необеспеченных материально», «срочное и немедленное подавление всяких волнений и беспорядков без оказания какого-либо послабления и без допущения каких-либо переговоров и уступок со стороны начальства».

Реакция наступала. Каждое высщее учебное заведение России стало «конфиденциально» получать списки лиц, которым запрещалось обучение в университетах, институтах и других учебных заведениях, дающих высшее образование. Среди «проступков», послуживших причиной включения в эти списки, значились: «вредное направление образа мыслей», «явное сочувствие революционной пропаганде», «дурное влияние на товарищей», «явное сочувствие вредным учениям». В Медико-хирургической академии особая книга для выписывания имен означенных в секретных списках «нежелательных» лиц была заведена в 1875 году. В нее оказалось внесено немало имен и воспитанников этой академии.

Программа второго курса Медико-хирургической академии была сложной, но это не беспокоило Володю Бехтерева. Чувствовал он себя хорошо и учился успешно. В этот период он стал принимать участие в общественной деятельности и оказался близок к группе студентов, боровшихся за демократизацию порядков в академии и вообще за повсеместное торжество принципов справедливости. Володя стал завсегдатаем сходок, которые стихийно или по чьей-то инициативе возникали в студенческой читальне, а иногда и во дворе академии.

Студенты живо реагировали на разногласия в Конференции, где в это время активную наступательную политику проводила «немецкая партия», возглавляемая профессором Ланцертом. Реакционную немецкую группировку поддерживал известный своим германофильством воспитанник Дерптского университета главный военно-медицинский инспектор Козлов. В спорных ситуациях на ее стороне обычно оказывались и другие высшие чиновники военного ведомства. Еще А. И. Герцен обращал внимание на то, что в правительственных кругах России иностранцы и особенно немцы пользовались особым вниманием и доверием. Он писал, что «в немецких офицерах и чиновниках правительство русское находит именно то, что ему нужно: правильность и бесстрастность машины, прибавьте полное равнодушие к участи управляемых, глубочайшее презрение к народу, полное незнание его характера…» Студенты выступали против засилья немцев в академии. Они возражали против бездушия и формализма в преподавании, нагнетавшихся наиболее ненавистно относившимися ко всему русскому представителями немецкой группировки. Особенно энергично в этот период студенчество ополчилось на заведующего кафедрой физиологии И. Ф. Циона. Уже факт назначения Циона на должность «сверху» вопреки решению Конференции профессоров академии делал его положение «сомнительно законным». Но студентов особенно возмущала постоянная критика Ционом трудов его выдающегося предшественника по кафедре — И. М. Сеченова, которому в 1870 году пришлось подать в отставку и оставить таким образом академию в связи с тем, что не состоялось избрание на кафедру зоологии рекомендованного им молодого ученого И. И. Мечникова.

Цион был опытным физиологом, большим мастером экспериментальных исследований, в связи с чем он пользовался уважением у выпускника университета, начинающего в то время физиолога И. П. Павлова, которого Цион пригласил на свою кафедру в качестве ассистента. Но по своим философским убеждениям Цион относился к числу воинствующих идеалистов. Особенно активно он выступал против основных положений книги Сеченова «Рефлексы головного мозга», в которой автор указывал на возможность изучения физиологическими методами психических процессов. Непримиримо относился Цион и к эволюционному учению Ч. Дарвина, дававшему материалистическое объяснение многообразию существующих на земле видов животных и растений, которому официальные круги могли противопоставить лишь религиозные догмы. Все это, а также откровенно неуважительное отношение Циона к студентам академии привело к тому, что они высказали недоверие к профессору и потребовали его ухода с кафедры. Володя Бехтерев стал одним из инициаторов борьбы за «свержение» Циона.