Читать онлайн «Василий Шульгин: судьба русского националиста». Страница 47

При всей их внешней зависимости от властей, в действительности они были более независимы, чем российская дворянская элита. Воистину их можно было назвать «русскими евреями» (гонимы и предприимчивы), у них в памяти были свежи ограничения, накладываемые на них коронной властью и Церковью. Например, только после Манифеста 17 октября 1905 года детям старообрядцев было разрешено поступать в университеты.

Для представления о силах оппозиции взглянем на колоритную фигуру Александра Ивановича Коновалова, владельца костромских текстильных фабрик. Широкообразованный, стажировавшийся в Германии и Франции, он отличался общественным темпераментом, смелостью, щедростью, принципиальностью. Вот некоторые занимаемые им должности: председатель совета Российского взаимного страхового союза, член учетно-ссудного комитета Московской конторы Государственного банка, соучредитель Московского банка (вместе с братьями Рябушинскими), товарищ председателя Московского военно-промышленного комитета и заместитель председателя Центрального военно-промышленного комитета, объединившего частные предприятия для работы по военным заказам. На своих фабриках он ввел девятичасовой рабочий день, за счет прибылей фирмы построил две школы на 300 учеников, библиотеку, избу-читальню, клуб, две больницы, родильный приют на 135 мест с бесплатным лечением, ясли на 160 мест, бесплатные казармы для одиноких рабочих, поселок для семейных на 120 домов на арендном пользовании. Он был (до мая 1914 года) товарищем председателя, одним из авторитетных думских ораторов в Четвертой Государственной думе по вопросам торговли и промышленности, председателем рабочей комиссии, товарищем председателя комиссии о торговле и промышленности, членом финансовой комиссии и комиссии по печати. С начала 1910-х годов — член масонской ложи «Великий Восток народов России». В 1912 году стал одним из лидеров партии прогрессистов, оппонирующей правительству.

Весной 1914 года предпринял попытку объединить деятельность всех оппозиционных партий (включая социал-демократов) для внепарламентского давления на правительство, создал Информационное бюро Совещания оппозиционных партий. В 1915 году — один из создателей оппозиционного Прогрессивного блока, ставшего базой Февраля. В декабре 1916 года на собрании Городского союза высказывался за свержение правительства и замену его Временным правительством. В наблюдательной комиссии Особого совещания по обороне государства голосовал за применение репрессий к участникам рабочих забастовок.

После Февраля стал министром торговли и промышленности Временного правительства 1-го и 2-го составов, затем — заместителем председателя Временного правительства.

Выступал за легализацию трестов и синдикатов и контроль над ними, за явочный порядок учреждения акционерных обществ. Предлагал ограничивать сверхприбыли, установить государственную монополию на некоторые важнейшие товары (уголь, зерно и т. д.), ввести профсоюзное движение в законные рамки, создать биржи труда, примирительные камеры для урегулирования трудовых конфликтов, улучшить социальное страхование[130].

Конечно, Коновалов, Рябушинские и другие московские «текстильщики» по своим финансовым возможностям уступали петроградским финансово-промышленным группам, связанным с военным заказами и поддерживающим прочные связи с западными банками. Но сейчас речь шла не о конкуренции, а о союзе против коронной власти.

«Теоретики прогрессизма (то есть московская группа) считали, что в условиях капиталистической модернизации должны быть коренным образом изменены приоритеты между секторами экономики, между аграриями и промышленниками. Обращаясь к мировому опыту борьбы между дворянством и буржуазией за политическое господство, прогрессисты подчеркивали, что вся история доказывает одно. Как только наметилась противоположность интересов между классами землевладельцев и торгово-промышленным, знамя прогресса никогда не переходило в лагерь земледельцев», что «…дворянину и буржуа нельзя уже вместе стало оставаться на плечах народа: одному из них приходится уходить»[131].

Характерна оценка газеты «Новое время», редактор которой А. С. Суворин поддерживал не прогрессистов, а консерваторов: «Под скромным названием Совета съездов скрывается официальный орган красных банкиров и дисконтеров», «шкурно заинтересованный буржуазный парламент».

Слова «красные банкиры» следовало читать как «принципиальные противники самодержавия».

Проблему государственных ограничений промышленности поднял А. И. Коновалов, выступая 8 июня 1913 года с думской трибуны. Его озабоченность вызвал постоянный рост импорта, который он назвал «чрезвычайно печальным явлением»: «Сотни миллионов русского золота уходят за границу вместо того, чтобы оставаться в своей стране». В этом он обвинил Министерство внутренних дел, которое, «…творя свою политику, является задерживающим началом в осуществлении целого ряда мероприятий, могущими быть направленными к развитию наших производительных сил». Он призвал правительство гарантировать «…свободу проявления личной инициативы и самодеятельности населения, являющихся основным залогом национального прогресса».

Коновалова можно назвать противником монархиста Шульгина, хотя в определенный период они стали союзниками по совместному пути в пропасть.

В последние предвоенные годы правительство России пыталось изменить курс и не обращаться к внешним займам. На первом месте в расходной части бюджета стояли расходы на армию и флот, стратегические железные дороги и порты.

Следующей по значимости статьей расходов были платежи по государственным займам. В 1914 году внешний долг России был крупнейшим в мире и составлял 6,5 миллиарда рублей. С каждым годом он нарастал, а вместе с ним усиливалась зависимость от западных финансовых и политических институтов.

Приоритетами премьер-министра В. Н. Коковцова были строжайшая бюджетная экономия, осторожное использование заграничных займов, создание инфраструктуры — строительство железных дорог, портов и водных путей сообщения, развитие кооперации. В записке к проекту государственного бюджета на 1913 год премьер указывал на необходимость ограничить деятельность монополистических синдикатов, которые «…не останавливаются нередко перед искусственным понижением предложения товаров, на которые имеется растущий спрос, поднимают цены и приводят к необходимости открывать границы для иностранного ввоза».

Так, за полгода до начала мировой войны в России был объявлен «новый курс». А 30 января 1914 года премьер-министр и министр финансов Коковцов как руководитель, не подходящий для этого курса, был уволен в отставку. Главным инициатором этой отставки называли Кривошеина.