Читать онлайн «Берзарин». Страница 48

Новую 6-ю полевую под командованием генерала от артиллерии Максимилиана Фреттер-Пико двинули дальше по рубежам смерти под устрашающими лозунгами: «Отомстить!», «Истребить!», «Реабилитировать себя!» и т. д. От 6-й ожидали «чудес доблести». В штабе нашего полка, куда попала одна из таких листовок, реклама новоиспеченной армии сразу же породила цепочку скептических мыслей. Мыслимо ли найти за столь короткое время такую уйму родственников, чтобы укомплектовать целую армию? Много возни, а будет ли отдача?

Разумеется, немцы не только хвастали. Они умели и воевать. Наносили ощутимые контрудары. Новая 6-я полевая отбила атаки на линии укреплений по реке Миус[41]. Но за Днепром она попала под сабли конников генерала Плиева, какое-то подобие боеспособности восстановила только на Днестре.

Я находился в то время в 3-м формировании 248-й стрелковой дивизии в Астрахани. Дивизия освободила Ростов-на-Дону и вышла к районному центру Матвеев Курган. Райцентр этот стоит на реке Миус, над которой нависала высота Черный Ворон. Сюда же, прижимаясь к нашему флангу, подошла, освободив Таганрог, 416-я стрелковая дивизия.

О кровавой бойне, которая произошла на «Миус-фронте», красноречиво говорит тот факт, что на главной площади Матвеева Кургана осталась братская могила, в которой похоронены 20 тысяч солдат и офицеров, погибших при штурме высоты в августе 1943 года.

В кровавом августе 1943 года «Миус-фронт» был прорван, и немецко-фашистские войска стали, огрызаясь, откатываться на запад. Нам иногда попадались отморозки — фрицы из числа «мстителей». К апрелю 1944 года была освобождена почти вся Украина, ее конечный пункт — город Одесса. А потом мы вышли на рубеж Днестра.

Левобережная Молдавия оказалась в руках войск 5-й ударной армии. А дальше? Дальше Днестр, серьезный водный рубеж. И оборона врага оказалась здесь крепкой — сохранились пограничные линии железобетонных укреплений — здесь до 1939 года проходила государственная граница Румынии и Советского Союза. Воды Днестра окрасились кровью наших воинов из авангардных полков.

В ходе кровопролитных схваток установилась фронтовая линия по Днестру.

Гитлеровский генерал Курт фон Типпельскирх, обосновавшийся после войны за Рейном, написал и издал в Бонне книгу «История Второй мировой войны». В этом сочинении есть такие строки: «В ходе весеннего наступления русские захватили плацдармы у Тирасполя и Григориополя и сумели отразить все попытки немецких войск ликвидировать эти плацдармы. С тех пор, как осенью 1942 года было остановлено немецкое наступление на Дону, русские всякий раз с подлинным мастерством овладевали на всех важных рубежах такими плацдармами в качестве трамплинов для последующих наступательных операций и никогда не боялись удерживать их в любых условиях, не жалея сил для отражения немецких контратак»[42].

На широком фронте протяженностью до 160 километров 5-й ударной армии противостояла 6-я немецкая полевая армия, состав которой охарактеризован выше. Она занимала заранее созданные долговременные укрепления.

5-я ударная армия к тому времени состояла из 32-го стрелкового и 26-го гвардейского корпусов. В эти корпуса входили части и спецподразделения 60, 89, 94-й гвардейских дивизий, 248, 266, 295 и 416-й стрелковых дивизий.

248-я стрелковая дивизия, где я служил в 899-м стрелковом полку, некоторое время стояла на Днестре, занимая протянувшееся на несколько километров селение Григориополь. Окопы полка пролегали на самом берегу. Население из Григориополя было эвакуировано — оставили одного жителя на десять дворов для присмотра за имуществом. Жители время от времени навещали свои владения и уходили. Улицы простреливались артиллерийским, минометным и пулеметным огнем немцев с противоположного берега. С мародерами наше командование расправлялось жестоко, помню, какой-то старшина, по фамилии Шевченко, похитил какие-то домашние вещи у молдаванина, был схвачен, в тот же день собрали из подразделений по одному человеку. И на сельской площади, где военный трибунал вынес старшине смертный приговор, несчастный «мародер» был перед строем расстрелян. Других подобных ЧП в дивизии не было.

Получилось так, что в первых числах июня я оказался в штабе армии по какой-то служебной необходимости. Зашел в дом, который занимал отдел кадров — там у меня работал офицер-земляк. От него я узнал, что в конце мая командующего армией генерала Цветаева заменил другой генерал, Николай Эрастович Берзарин. Меня это взволновало, так как я знал этого генерала во время моей службы на Дальнем Востоке. Тут в комнату, где находились офицеры-кадровики, вошел их начальник — подполковник Борецкий. Его принимал новый командарм. Офицеры попросили подполковника поделиться своими впечатлениями от встречи.

— Это умный боевой генерал, — рассказал он. — Мой визит к нему выглядит так. Несколько минут меня продержал в приемной адъютант генерала, пока не вышел из кабинета посетитель, капитан медицинской службы. Сразу же меня в кабинет пропустили. Остановился я на пороге, представился. Вижу моложавого человека в хорошо сшитой генеральской форме. У него на ремне — простой пистолет «ТТ». Генерал находился не за своим рабочим столом, а у стены, на которой прикреплена географическая карта нашей страны. Генерал сказал мне: «Ташкент вспоминаю, там лечебная сары-агачская вода здорово мне помогла. Но сегодня почему-то рана разболелась. Врач назначил некоторые процедуры, надеюсь, пройдет». Генерал подошел ко мне, пожал руку, мы уселись за стол, и я ему стал докладывать…

Свой рассказ кадровик дополнил частностями: генерал приехал из-под Смоленска, и не один, а с пополнением. «Пополнение» — родная дочь командарма, медицинская сестра. Определилась в наш полевой госпиталь. Имя ее — Лариса.

Командарм Н. Э. Берзарин и член военного совета Ф. Е. Боков июнь начали с того, что потребовали от штабов и политорганов частей и соединений пересмотра планов боевой и политической подготовки.

Основой в планах боевой учебы, как и прежде, должен быть боевой устав пехоты, принятый в 1942 году. Сейчас, когда фронт стабилизировался, обучение воинов выдвигается на первый план, причем ставится эта учеба под строгий контроль.

На одном из участков нашего фронта, в районе населенных пунктов Кошница, Перерыта, Дороцкое, находилась 295-я стрелковая дивизия, которой командовал Герой Советского Союза генерал А. П. Дорофеев. Берзарин начал с того, что отправился в эту дивизию, в полк, где одним из батальонов командовал майор Золотухин. Роты этого батальона занимались боевыми стрельбами, совершенствованием тактической подготовки мелких подразделений и отработкой взаимодействия с артиллерией в наступательном бою. В поле, где проходили учения, выехали комдив Александр Дорофеев, начальник штаба полковник И. К. Свиридов, другие офицеры. Они встретили там нового командарма. Начальник штаба Свиридов впоследствии рассказывал: