Читать онлайн «Берзарин». Страница 23

Из Хабаровска Берзарин направился дальше — в Ворошилов-Уссурийский, в штаб Приморской группы войск.

В 1935 году Николай Эрастович вступил в командование 77-м стрелковым полком 26-й стрелковой дивизии. В полку проявил себя отличным методистом, умелым организатором боевой и политической подготовки. Потому на должности командира полка он не задержался. Он передал свой полк другому командиру. А сам возглавил учебное отделение штаба Приморской группы войск.

Войска Приморской группы дислоцировались вдоль границы от Губерово до Северной Кореи. Берзарину хотелось досконально ознакомиться с этим регионом, где строились укрепрайоны, но на это времени не хватило.

Командующий Приморской группой войск Иван Федорович Федько знал, что Николай Берзарин — воспитанник Смоленских пехотных курсов. В Смоленске он, Федько, в 1921 году командовал бригадой. Усмиряли мятеж в Кронштадте его бригада, курсанты, другие части. Кровь бойцов его бригады и кровь курсантов багрово-красными пятнами расплывалась на бледно-синем льду Финского залива. Уже одного этого хватало, чтобы положительно судить о молодом полковнике, а его деловые качества были выше всяких похвал. Федько бывал на учениях, которыми руководил комполка Берзарин. Командующему импонировало, что Берзарина отличают прямота, искренность и какая-то спокойная деловитость. И Иван Федорович взял Берзарина к себе порученцем, командиром (офицером. — В.С.) для поручений.

Обязанностей у Берзарина было значительно больше, чем это обычно бывает у лиц, занимающих эту должность. Тратить время и энергию просто на исполнение поручений, иногда незначительных, ему не пришлось. И. Ф. Федько видел его незаурядность и возложил на него ответственность за выполнение планов обучения войск, по инспектированию частей и соединений. В этой работе Берзарин опирался на свой боевой опыт и солидную теоретическую базу.

Несмотря на свое высокое положение в армии, командарм 1-го ранга И. Ф. Федько был человеком простым, гостеприимным и радушным. Он не чурался друзей-фронтовиков, земляков и родственников, в его семье всех встречали и привечали… Ведомство Ягоды — Ежова внедрило в эту среду агентов, собирающих компромат, состоящий из гнусных измышлений. И Федько попал в категорию «врагов народа». К врагам причислили и израненного в боях, тяжелобольного В. К. Блюхера. Федько и Блюхер до глубокой осени отвечали за обороноспособность наших войск, в том числе и на Дальнем Востоке. Маршал Блюхер со своими соратниками сумел еще дать отпор японским самураям, рискнувшим напасть на наши земли.

…«На границе тучи ходят хмуро…», прежде всего на дальневосточной границе. Это — по Амуру и Уссури, а также по линии берега Японского моря до Северной Кореи. Хмурые тучи отравляли жизнь нашим людям. Дикой и чудовищной нам всем казалась мечта самурая, воплощенная в его песне: «Подарим Сибирь нашему божественному микадо».

В 1937 году японские войска вторглись в Северный и Центральный Китай и оккупировали ряд провинций. Участились провокационные нападения на советскую территорию. Япония разместила на территории Маньчжоу-Го свою Квантунскую армию численностью в миллион солдат и офицеров. Что это такое — каждый военачальник РККА понимал прекрасно. Военного столкновения с частями и соединениями Квантунской армии не избежать.

Квантунской армии противостояли дивизии и полки Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, имеющей некоторый боевой опыт. На ее вооружении появились и артиллерия, и танки, и самолеты.

В штабе ОКДВА задумывались: кому же безотлагательно можно сразу же поручить боевую задачу — защиту наших рубежей? Неплохо подготовлены полки 40-й стрелковой дивизии. Командиром дивизии является человек с боевым опытом — полковник В. К. Базаров. Тем, кто инспектировал 32-ю стрелковую дивизию, нравилась методика обучения батальонов, внедренная полковником Н. Э. Берзариным. Части 32-й и 40-й дивизий с начала лета находились в тайге на учениях. Инспектирующие их посланцы штаба информировали Блюхера: все нормально, красноармейцы со своими командирами учатся под суворовским девизом: «Тяжело в учении — легко в бою».

Учиться в условиях, приближенных к боевым, да еще среди таежных сопок — это неимоверно трудное испытание для армейца. Заболоченные низины — это вроде бы естественно, вроде бы понятно каждому. Но и на склонах сопок — тоже вода, там из-под камней бьют ключи. Спасения от сырости нет нигде. Через сплетение ветвей деревьев и кустарников, через сваленные буреломом стволы осин и берез людям и лошадям приходится перетаскивать пушки, повозки. Страшная напасть — мошкара. Независимо от того — утро это или вечер, день или ночь, в воздухе висят черные подушки из гнуса. Мошки едят все живое, а человеку набиваются в уши, попадают в дыхательные пути (автор этих строк все это испытал на себе). Бойцы, оказавшиеся на учениях, ждали августа, как избавления.

Август — это ветер, пожары. Комары, гнус не любят августа, а у подразделений появилась мечта — добраться до казарм. Красноармейцу, вернувшемуся из тайги, военный городок казался земным раем.

Сладкую мечту обрушили заклятые соседи — японцы. Штабы наших частей и соединений получили шифровку за подписью Блюхера. Смысл ее: «Тревога! Зашевелился враг». Ставились конкретные задачи: и 40-й стрелковой дивизии Базарова, и 32-й Берзарина, и некоторым механизированным частям, артиллерийским батареям быть в повышенной боевой готовности. На южном направлении 40-й, на северном направлении — 32-й взять курс на Посьетский залив, к озеру Хасан. Там назрел и перезрел «фурункул», граница трещит от вражеских наскоков. Затевает драку Япония. Ей неймется.

Читая такой приказ, трудно удержаться от всплеска нецензурной лексики в адрес японских провокаторов. Всех, кто имел отношение к конфликту, оперативники и политруки посвятили в суть проблемы. Так что же произошло?

…5 июля 1938 года японский посол в Москве господин Сигемицу предъявил Кремлю требование: убрать русских солдат и офицеров с высот Заозерная и Безымянная у залива Посьета, к озеру Хасан.

Наглое заявление? Да. Наши дипломаты разъяснили дипломату Сигемицу-сан, что об исполнении высказанного им пожелания не может быть и речи. Это спорная территория? Нет. Этот территориальный вопрос решен давным-давно, 22 июня 1886 года. Тогда русские имели дело с настоящими хозяевами некоторой части сего региона — китайцами. Вот подлинник того самого Хунчунского русско-китайского соглашения. Вот топографическая карта, на ней места, где обозначена принадлежность российской стороне Посьетского района с высотами Заозерная и Безымянная.