Читать онлайн «Ким Филби. Неизвестная история супершпиона КГБ. Откровения близкого друга и коллеги по МИ-6». Страница 42

Моей сиюминутной реакцией на переход Кима в Секцию IX, несмотря на те в общем-то позитивные перемены, которые сулили лично мне, стало острое разочарование. Это было ведь, по сути, окончание нашей с ним трехлетней совместной работы.

Я совершенно не знал, да и, надо сказать, не испытывал особого интереса к новой сфере его профессиональной деятельности, о которой, впрочем, не имел точной информации. Война все еще продолжалась, и главным врагом по-прежнему была Германия. Я еще не был готов к организации послевоенного мироустройства.

Но перемены были уже не за горами. В конце декабря 1944 года Феликс Каугилл ушел в отставку, и главой Секции V был назначен я. У меня еще не было опыта руководства ведомством такого масштаба: более двухсот офицеров и секретарей на Райдер-стрит и за рубежом. С другой стороны, другого очевидного кандидата на этот пост тоже не было. Два или три человека с аналогичным опытом работы находились за границей, и переводить их с занимаемых постов никак не следовало. Наверное, можно было перевести кого-нибудь из МИ-5 или из другого ведомства, но он оказался бы в крайне невыгодном для себя положении, и, насколько мне известно, этот вопрос так и не был поднят. Теперь этот пост соответствовал званию подполковника, но повышение я получил лишь через четыре месяца — благодаря решительности бригадира Беддингтона.

Согласно статье в Sunday Times о том, как Ким фактически устранил Каугилла как своего конкурента, в начале 1944 года Ким внес предложение принять на себя руководство Секции V, а потом была сформирована Секция IX. Далее автор статьи продолжает, что якобы это предложение было напрямую связано с тем, что я, со своей стороны, возглавлю подсекцию Vd, а Грэм Грин займет мое место в качестве второго лица в подсекции. Однако, согласно этой версии, Грэм скорее сорвал весь план, отказавшись от такого продвижения по службе. Что касается меня, то в этой истории нет ни капельки правды: как уже говорилось выше, я стал главой подсекции Vd несколькими месяцами ранее, в сентябре 1943 года, когда Кима Филби произвели в Vk. Эти меры не стали результатом какой-либо интриги, а были абсолютно добровольно предприняты Каугиллом, когда ему удалось расширить кадровый состав и реализовать давно намеченные планы. Это верно, что позднее шли разговоры о поощрении для Грэма (но, насколько мне известно, они никак не были связаны с продвижением по службе Кима Филби) и что Грэм — по причинам, известным только ему самому, — всячески противился этому; во всяком случае, я припоминаю, как он пригласил Кима, меня и нашего офицера-распорядителя в кафе «Роял» на роскошный обед, где пытался убедить, что он должен остаться на своем месте. Что, собственно, и случилось. Однако довольно скоро, к всеобщему сожалению, он подал в отставку. Во введении к своей книге он говорит, что сделал это «вместо того, чтобы принять продвижение по службе, которое было лишь одним из крошечных винтиков в механизме интриг [Кима Филби]». Недавно я спросил у Грэма, не может ли он обосновать это, сообщив какие-нибудь детали. К сожалению, он не смог привести никаких доказательств, однако сказал, что у него сложилось определенное впечатление о честолюбивых интригах со стороны Кима. Очевидно, тогда своим взглядом романиста он видел намного больше, чем я (хотя я ведь отсутствовал на службе почти весь февраль 1944 года).

Сам же Ким Филби, применительно к вышеуказанным событиям, пишет, что не предпринимал каких-либо попыток сместить Каугилла и занять его место в Секции V. Он подчеркивает, что именно учреждение Секции IX и стало для него отправной точкой. Ким пишет, что даже еще до того, как эта секция была сформирована, он «испытывал жгучее желание получить определенную работу, которая вскоре станет для него доступной». Согласно его утверждению, это произошло в первые дни «дела Вуда», то есть в конце 1943 — начале 1944 года. Работа, о которой шла речь, могла быть связана только с Секцией IX (как только последняя была сформирована) — ведь он был уже назначен Vk, и в Секции V не было другой должности, к которой он мог стремиться и которая могла в этом смысле оказаться для него доступной. Свои последующие действия после учреждения Секции IX Ким Филби описывает так: во-первых, несколько недель он обсуждал детали с русскими, и те решили, что он должен непременно, любой ценой, стать главой Секции IX; во-вторых, его «маневры» с Вивианом, Арнольдом-Форстером и другими, так или иначе направленные против Феликса Каугилла; и, в-третьих, осторожное «прощупывание» министерства иностранных дел. Именно третий этап, как утверждает Филби, стал для него долгожданной передышкой в этом бессвязном деле. Каугилл набросал черновик письма от шефа в адрес главы ФБР Эдгара Гувера, который Патрик Рейли, помощник шефа в министерстве иностранных дел, отверг как совершенно неприемлемый и способный выставить шефа посмешищем. По запросу Вивиана второй и успешный проект письма составил Ким Филби. Этот инцидент помог существенно поднять авторитет Кима в глазах Рейли — в отличие от того же Каугилла…

Все это представляется осмысленным до тех пор, пока не осознаешь, что, как указывал Роберт Сесил (преемник Рейли)6, Рейли был выведен из состава СИС в сентябре 1943 года. Едва ли этот инцидент с Гувером мог произойти позже, когда Сесил играл бы роль Рейли или если бы Сесил написал об этом в своей статье; в любом случае Ким вполне недвусмысленно приписывает это именно Рейли. И ни при каких обстоятельствах не может быть, чтобы изначально Секция IX была учреждена еще летом 1943 года. Сам Ким Филби определяет эту дату как время, когда «поражение оси стало очевидным», и вообще из его рассказа следует, что промежуток между учреждением Секции IX и его назначением туда (в сентябре 1944 года) составил не более нескольких месяцев. Это вполне согласуется с моими собственными воспоминаниями и со словами Сесила. Наиболее правдоподобный вывод заключается в том, что Ким ошибочно перенес инцидент от более раннего периода на лето 1944 года. Но если даже и так, все равно возникают некоторые сомнения по поводу того, насколько точно он помнит те события, какими бы важными они ни были в его карьере. Инцидент с Гувером также предполагает, что Ким уже положил глаз на будущую Секцию IX еще летом 1943 года и искал друзей, которые могли бы ему помочь.

Полагаю, что Ким, наверное, судя по его рассказу, переоценил трудности, с которыми столкнулся в получении желанного поста в Секции IX. Многие уже начинали понимать, что Феликс Каугилл, со всей его напористостью и управленческими талантами, представляет отнюдь не идеальную кандидатуру. Помимо плохих отношений с МИ-5, ФБР и прочими службами, у него не было четкого представления о том, как правильно сформулировать и решать — уже после войны — задачу по изучению и пониманию коммунистических движений и партий, их положения в собственных странах и их отношения к Советскому Союзу. Он был гораздо лучше подготовлен к выполнению второй половины работы, а именно связанной со шпионажем советского блока, но эта проблема, без всяких сомнений, весьма отличалась от того, с чем мы до сих пор имели дело в Секции V. Ким же, с другой стороны, обладал превосходными данными: у него была экономическая степень, он хорошо, не понаслышке, был знаком с Европой, знал иностранные языки, хорошо разбирался в политике, имел превосходный послужной список в Иберийской подсекции и умел ладить с людьми. В частности, у него сложились хорошие связи с МИ-5 и министерством иностранных дел. Оглядываясь в прошлое, могу предположить, что он, возможно, даже подумывал о том, чтобы воспользоваться своим прежним интересом и познаниями в марксизме. Этот навык в любом случае должен был ему пригодиться; могу даже себе вообразить, что многие труды он изучил еще будучи в Кембридже — как часть своего экономического обучения. Кажется, он даже что-то говорил мне на этот счет. Что касается Каугилла, я не уверен, что ему предложили бы должность в послевоенной антикоммунистической секции, даже если бы Кима Филби и в помине не было. Хотя было немало мест, на которые его кандидатура вполне могла подойти. В любом случае последующие события говорят о том, что через два-три года его, вероятно, отправили бы за границу, как произошло и с самим Кимом в начале 1947 года.