Читать онлайн «Воспоминания еврея-партизана». Страница 8

В гетто на Волыни и Полесье мы узнали об активизации партизан на железнодорожных линиях Брест — Барановичи, Барановичи — Вильно, Коростень — Киев, Рокитно[18] — Олевск, но мы были тогда наглухо заперты в гетто, к тому же угроза расстрела всего еврейского населения за присоединение хотя бы одного еврея к партизанам тормозила инициативу одиночек. Кроме того, до возникновения нашей партизанской группы в здешних лесах не было других партизанских отрядов. Только время от времени совершались редкие диверсионные акты против немцев и полицаев. Советские власти перед своей эвакуацией оставили в каждой области и в каждом районе коммунистов, которые вели подпольную работу; многие из них жили в лесных землянках. Советское командование сбрасывало в леса парашютистов, которые устанавливали связь с бывшими советскими активистами в деревнях. Но было много случаев, когда крестьяне, активисты при советской власти, сотрудничали с немцами и выдавали парашютистов и коммунистов-подпольщиков немецким властям. Приведу один пример.

В январе 1942 года в полицейский участок деревни Озерск на Волыни вошел советский парашютист, одетый в кожаную куртку. Он явился из леса, расположенного вблизи села. Был сильный утренний мороз и снежная буря. В полицейском участке в это время находилось человек десять полицаев, три немца и несколько крестьян. Как только парашютист вошел, его окружили немцы и полицаи, требуя от него удостоверение. Он стал расстегивать кожаную куртку, чтобы достать документы, но быстро выхватил револьвер и стал стрелять. Были убиты все немцы и двое полицаев. Остальные в страхе и панике бежали. Парашютист по фамилии Кравченко, уроженец Харьковской области, ушел обратно в лес. Он скрывался в землянке в Озерском лесу. Кравченко был связан с советским активистом — крестьянином из села Озерска по имени Данило, снабжавшим его едой. Этот Данило привел немцев к землянке, и Кравченко был схвачен во время сна. Предатель Данило получил за это от немцев хорошую плату. Впоследствии Данило был расстрелян нашим партизаном Колей Панченковым, уроженцем Орла.

В местах, где мы начали систематическую диверсионную деятельность, до нас диверсионные акты совершались редко, не было регулярной партизанской работы. Мы стали каждую ночь совершать налеты на тех крестьян, которые сотрудничали с немцами и помогали им истреблять евреев. Их имущество мы конфисковывали, а дома и сараи, набитые награбленным добром, поджигали. Многие из них попали в наши руки, и виновных постигла заслуженная кара.

Это была первая фаза деятельности нашей партизанской группы. Затем мы стали совершать по ночам налеты на сельские кооперативы и молочные фермы. Мы совершали свои налеты на села, отстоявшие друг от друга на несколько километров. Этим мы дезориентировали немцев, и они не знали, в каком лесу мы находимся.

Одной из значительных наших диверсий в тот начальный период был поджог смолярни у села Озерск. Там были большие запасы смолы, терпентина[19], а также бочки с бензином. Забушевало громадное пламя, огонь разлился по всему небу и был виден в селах и деревнях, расположенных на большом расстоянии от смолярни.

Немцы грозили сжечь те деревни, вблизи которых совершались наши диверсионные акты. Поэтому после каждой диверсии крестьяне сидели в своих хатах у окошек по ночам и ожидали, точно так же, как евреи в гетто, не едут ли к ним гестаповцы.

Вначале крестьяне предполагали, что все эти партизанские действия являются делом рук советских парашютистов и партизан. Мы старались скрывать наше еврейское происхождение: оделись в кожухи, кучмы[20] и лапти и присвоили себе русские имена. Но в конце концов нас распознали по разговору, так как некоторые из нас говорили по-украински, а не по-русски, к тому же акцент был чисто еврейский. Кроме того, крестьяне из сел вокруг Серников стали узнавать среди нас своих старых знакомых. Пошли разговоры, что евреи, прячущиеся в Сварыцевичском лесу, подвергают опасности окружающие села. Чтобы отвести от себя всякие подозрения о каком-либо отношении к партизанам, некоторые крестьяне поехали к немецкому гебитскомиссару в Столин и в жандармерию в Высоцк. Они добились приема у гебитскомиссара и у начальника жандармерии и заискивающе рассказывали им, что евреи грабят и убивают население, поджигают кооперативы, опрокидывают телефонные столбы, громят деревни.

— Только днем мы спокойны, — сказали они, — но ночи нам страшны. Мы боимся уснуть, даже зажечь лучину.

При этом крестились и клялись, что послушны и верны фюреру и Третьему рейху.

Крестьянин с Бутовских хуторов был очень возмущен тем, что лесные евреи однажды ночью забрали у него картофель из ямы. Во время истребления серниковских евреев, а также нескольких еврейских семей, проживавших в деревне Вичевка, этот крестьянин сотрудничал с немцами. Он также пошел к немецким властям в Столин и обещал им найти, где прячутся евреи в лесу, установить, как они вооружены, быть проводником, сопровождать немецкую карательную экспедицию. В ее составе было, как мы потом узнали, сорок человек под командованием помощника гебитскомиссара.

…Только что рассвело. В густых зарослях мы услыхали шум автомашин, приближавшихся к лесу. Фары автомашин освещали листву деревьев. Вот машины остановились. У нас поднялась паника. Мы перебегали с места на место, уходя все глубже в лес, в поисках пещер, нор, трясин и канав. Не могла же наша группа с ее убогим вооружением обороняться, оказать даже малейшее сопротивление столь превосходящим силам.

И в это время произошло необычайное событие, поистине чудо. В то время когда немцы стали проникать в лес, в этом месте проходил небольшой партизанский отряд в 29 человек. Командиром отряда был Попов, комиссаром — Корчев. У партизан отряда, у командира его и у комиссара был достаточный опыт сражений с немцами. Они были вооружены хорошими русскими и немецкими винтовками и автоматами, у них даже был пулемет.

Партизаны открыли огонь по немецкой колонне.

Немцы этого не ожидали. С самого начала инициатива находилась в руках партизан. Они заняли позиции по обеим сторонам гребли и храбро отражали натиск немцев. Через полчаса бой был закончен. Были убиты десять немцев, в их числе заместитель гебитскомиссара. Автомашины были взорваны. Уцелевшие немцы вместе с проводником бежали в сторону Столина. Там его повесили — обвинили в том, что он их обманул, специально преуменьшил силы и вооружение еврейских партизан, что он работает заодно с евреями и специально заманил немцев в ловушку…

Мы не могли понять, что происходит на гребле. Лишь после того как стрельба утихла, вышли мы на край леса, где только что происходил бой, и здесь встретились с братьями-партизанами, среди которых были и евреи: Иоська, Борух Флейшман и Алик Абугов.