Читать онлайн «Жизнеописание Л. С. Понтрягина, математика, составленное им самим». Страница 10

Весной 80-го года моя жена была в очень тяжёлом состоянии в связи с сердцем. Из этого тяжёлого состояния, казавшегося нам почти безнадёжным, мы начали выходить летом 80-го года. Жена по совету одного доброго человека прочла статью врача Шаталовой о питании и сразу же начала следовать её рекомендациям. Позже она ознакомилась с большим количеством литературы, которая распространяется у нас в ксерокопиях переводов английских книг Шелтона, Брэгга и других, и теперь мы следуем в значительной степени той диете, которую они рекомендуют, т.е. питаемся почти исключительно овощами, главным образом сырыми, не употребляем соли, сахара. И здоровье у нас обоих существенно улучшилось. Хроническая пневмония у меня исчезла, состояние сердца моей жены сильно улучшилось. Моя жена — врач, она с возмущением говорит о том, что будущих врачей совсем не обучают вопросам питания здоровых людей. А наша официальная диетология ничего общего не имеет со здоровьем людей. Нам всем очень хотелось бы, чтобы книги выдающихся зарубежных врачей-гигиенистов были переведены и опубликованы у нас в Союзе. Эти книги с точки зрения официальной медицины вряд ли приемлемы, и опубликовать их, мне кажется, будет очень трудно.

Родилась моя мать в 1880 году в зажиточной крестьянской семье, занимавшейся сельским хозяйством в Ярославской губернии. Уже после её рождения семья приобрела собственную землю и переехала на жительство в село Ратмирево Ярославской губернии. Село это я хорошо помню, так как провёл там не одно лето. Моя бабушка по матери умерла в раннем возрасте, когда матери было только восемь лет, от какой-то болезни желудка. Она называлась тогда катаром, но, судя по рассказам, это была скорее язва или даже рак. Дед умер, когда матери было двенадцать лет, от рака верхней челюсти.

В своём завещании родители обидели мою мать, отказав всё хозяйство старшей замужней сестре, а ей — всего лишь небольшую сумму денег и указание старшей сестре заботиться о младшей.

Обиженная этим и подбиваемая «доброжелателями»-соседями, девочка в возрасте четырнадцати лет решила перебраться в Москву и поселилась в монастыре под Москвой, где жила некоторое время.

Не знаю, в каком именно возрасте, но довольно раннем, она начала работать в портновской мастерской, где изготовлялись ватные одеяла. Это была маленькая мастерская, в ней работали несколько мастериц, причём они там же жили и там же получали питание. Работали по шестнадцать часов в день и получали по пять рублей в месяц.

Несмотря на такую жестокую эксплуатацию, хозяйка мастерской была также бедным человеком, так как вся продукция её поступала большой фирме, которая извлекала, по-видимому, из этого основные барыши.

В этой мастерской мать проработала несколько лет и начала посещать воскресные курсы для рабочих. Курсы эти были организованы высшей русской интеллигенцией. Там читали лекции известные профессора. Там мать моя познакомилась с моей будущей крестной, крещённой еврейкой из богатой семьи, которая после замужества приобрела фамилию Айзенштадт. Знакомство это прервалось и возобновилось только тогда, когда дочь моей крёстной оказалась студенткой университета, в то время как я там был уже профессором. Воскресные курсы, по-видимому, были рассадником революционных идей. Во всяком случае, мать в какой-то мере примкнула к ним.

После нескольких лет работы в мастерской по изготовлению одеял мать поступила на хорошие курсы кройки и шитья, конечно, частные. Эти курсы она закончила и стала дипломированной портнихой. Я помню этот диплом, он сохранился, в нём написано, в частности, политически благонадёжна. Но это не соответствовало действительности.

После окончания курсов мать стала профессиональной портнихой и в качестве таковой посещала заказчиков на дому. Под этим видом она распространяла листовки и иногда попадала в трудные ситуации. Однажды, придя на квартиру, куда ей нужно было сходить по какому-то заданию, она встретила там полицию. Хотела сразу же уйти, но её не выпустили. После беглого осмотра её направили на тщательный обыск. В рукаве пальто у неё находилась брошюра, на обложке которой император Николай II был изображён в дурацком виде. Мать спокойно вынула эту брошюру, положила её на стол, и обыскивавшие её полицейские женщины спросили: «Это у вас видели?» Она спокойно сказала: «Да». Обыск ничего не дал. Её отпустили, и она забрала с собой эту брошюру.

Одно время она работала в мастерской, прикрывающей подпольную типографию. Это была очень рискованная работа, она быстро испугалась и бросила её. Будучи хорошей портнихой, мать работала во многих интеллигентных семьях на положении домашней портнихи. Во время этой работы она сблизилась с русской интеллигенцией (в частности, она была портнихой семьи врача Доброва), которая относилась внимательно к ремесленникам и рабочим. Её оставляли на литературные вечера, где она встречалась с такими известными писателями, как Андреев, Боборыкин и другие. Эти встречи произвели на неё большое впечатление.

Ребенком в селе она закончила только один класс церковно-приходской школы. Где и как она познакомилась с моим отцом, я или не знал или теперь не помню. Во всяком случае, она ждала, когда он вернется с военной службы и с войны 1904 года с японцами, после чего они поженились в 1907 году (сохранился серебряный подстаканник с датой их свадьбы). А в 1908 году родился я.

Совместную жизнь моих родителей я бы не назвал благополучной. Так во всяком случае рассказывала мне мать, а часть я помню сам. Были частые скандалы. Мать не обладала мягким характером. Серьёзное расхождение в их взглядах заключалось в том, что мать продолжала свою работу портнихи и имела дома небольшую мастерскую, принимая частные заказы, а отец был против этого. Но кроме того он «придирался» и к мелочам. Например, он требовал, чтобы в воскресенье, когда он шёл умываться, на столе уже кипел самовар, что не всегда выполнялось. Он был недоволен. Не могу сказать, чтобы эти скандалы между родителями существенно портили мне мою жизнь. Несмотря на сравнительно плохие отношения между родителями, они, по-видимому, всё же сильно любили друг друга. Во всяком случае, когда отца взяли на войну в 1914 г., мать очень тосковала о нем и первые два месяца, когда письма отсутствовали, страшно мучилась. Первое полученное ею письмо доставило ей огромную радость. Она очень заботилась об отце в плену, посылала ему много посылок, постоянно переписывалась с ним. И он также писал ей регулярно.