Читать онлайн «Черняховский». Страница 31

7 июля 181-я танковая бригада продолжала удерживать западную окраину Воронежа. Противник вел сильный артиллерийский огонь и продолжал вводить в бой все новые и новые силы. Положение бригад корпуса Черняховского становилось все более трудным. Артиллерия, которая не была подчинена танкистам, оставила танки без поддержки и, покинув город, отошла на восточный берег реки Воронеж.

Черняховский, еще не оправившийся после контузии, вновь взял управление войсками корпуса в свои руки, добился поддержки 181-й танковой бригады огнем гвардейских минометов и дальнобойной артиллерии Резерва Верховного Главнокомандования.

Командуя танковым корпусом, Черняховский столкнулся с массой непредвиденных обстоятельств. Не по его желанию и не по его вине корпус вводили в бой по частям. 181-я и 110-я бригады действовали одни против мотопехоты противника западнее и юго-западнее Воронежа, в то время как 18-я мотострелковая бригада по распоряжению штаба фронта вела боевые действия в другом направлении, севернее Воронежа. Ограниченная дальность действий радиостанций не обеспечивала управления войсками, корпус не имел зенитных средств прикрытия с воздуха.

В ожесточенной схватке с врагом победило мужество советских воинов. Семь суток черняховцы днем и ночью стойко отражали натиск танковых дивизий врага.

Все попытки немцев форсировать реку Воронеж и развить наступление на восток были отражены контратаками танкистов генерала Черняховского и пехоты генерала Москаленко. Отборные танковые дивизии немцев, не достигнув цели, повернули на юг и двинулись вдоль Дона.

Для удобства управления войсками 7 июля был создан Воронежский фронт под командованием генерал-лейтенанта Филиппа Ивановича Голикова. С 14 июля фронтом стал командовать генерал-лейтенант Николай Федорович Ватутин.

Лучи жаркого июльского солнца проникали через открытую дверь в блиндаж командного пункта корпуса, где, укутавшись в кавказскую бурку, лежал больной Черняховский. Зуммерили телефоны. Адъютанту было запрещено пропускать в блиндаж тех, кто непосредственно не связан с управлением войсками. Но корпусной врач все же прошел к Черняховскому. Он позвонил начальнику медицинской службы армии: «У командира корпуса приступ малярии, температура 40,4 градуса, состояние больного кризисное, эвакуироваться отказался».

Черняховский, напрягая все силы, приказывает по телефону:

— Командиру артбригады открыть сосредоточенный огонь по высоте Фигурной юго-восточнее Подклетного. Начальнику разведки уточнить, подавлены ли закопанные танки и противотанковые пушки противника у перекрестка дорог в районе Подклетного… Огонь продолжать, пока танки не подойдут к рубежу…

Корпусной врач не знал, как же приступить к разговору с Черняховским.

— Товарищ генерал, командарм приказал эвакуировать вас в госпиталь.

— Никуда я не поеду, пока бой не будет закончен. — Генерал вновь взялся за телефонную трубку.

Артиллеристы сосредоточенным огнем парализовали противотанковую оборону врага. Танкисты Черняховского прорвали оборону и, уничтожив сотни фашистских солдат и офицеров и большое количество боевой техники, перерезали шоссе между Воронежем и Подклетным. Однако наступление, проходившее при равном соотношении сил, не получило дальнейшего развития.

Задача, поставленная 60-й армии — выбить врага из Воронежа, — осталась невыполненной. Все это тревожило командующего фронтом. Чтобы разобраться с положением дел на месте, он приехал к Черняховскому, которого знал еще по Северо-Западному фронту. Ватутин начал с того, что более всего его беспокоило:

— Товарищ генерал, помните, как на северо-западе вы жаловались, что нет танков. Теперь они у вас есть, но где же успехи?

— Товарищ командующий! Дело не только в нас, командование 60-й мало заботится о том, чтобы обеспечить действия корпуса артиллерией и поддержать авиацией. Командарм продолжает, по-видимому, считать, что если танкисты в броне, то им не нужно помогать огнем. Танковые бригады несут потери с флангов, особенно от огня противотанковой артиллерии врага. Поэтому они не могут прорваться в глубину обороны противника.

— Только ли эти причины мешают решительно действовать?

— Есть и другие трудности. По штатной структуре корпуса не предусмотрена зенитная артиллерия. Танкисты становятся беспомощными, когда на них пикируют бомбардировщики врага. Ну и еще, чего греха таить, признаюсь, что у наших командиров бригад, да и командования корпуса, нет достаточного опыта в управлении таким большим количеством танков в бою. Самая же главная беда наша в том, что действуем мы пока по старинке, плохо учитываем опыт войны в применении массированного удара танков на направлении прорыва. Бригады разбросаны, и мне пока не дают возможности собрать их в единый кулак.

— Иван Данилович, Военный совет фронта разберется во всем и поможет вам. Но и вас прошу в кратчайший срок подучить командный состав корпуса и бригад грамотно управлять танковыми соединениями и частями.

— Сделаем все, что зависит от нас.

Ватутин и Черняховский предприняли ряд мер, чтобы в кратчайший срок повысить боеспособность корпуса. Несмотря на все трудности, 18-й танковый корпус совместно с соединениями 40-й и 60-й армий остановили дальнейшее продвижение врага под Воронежем. Боевые действия, проведенные Черняховским летом сорок второго года, выдвинули его в ряд талантливых молодых генералов, способных плодотворно управлять войсками, оснащенными современной боевой техникой.

Вскоре к Черняховскому приехал представитель штаба фронта с предложением от генерала Ватутина принять командование 60-й армией. Иван Данилович был серьезно озадачен столь неожиданным для него оборотом событий. Обстановка так сложилась, что вскоре Ватутин сам заехал к Черняховскому. Поздоровавшись, он сказал ему с улыбкой:

— Так что же, товарищ генерал, если командующий фронтом сам приехал просить вашего согласия, это, наверное, что-то значит?

— Товарищ командующий! Я и месяца не командую корпусом. К тому же такое быстрое мое продвижение по службе может вызвать у других обиду.

— Иван Данилович, месяц на войне — это немало! И нам сейчас не время заботиться о самолюбии кого бы то ни было. Враг навязал нам жестокие и суровые условия борьбы. Война требует от командующего армией прежде всего полководческих способностей, знания и твердого характера. Нам кажется, мы не ошибемся, выдвинув вас на эту должность. Если бы мы говорили об этом на Северо-Западном фронте, я согласился бы подождать. А сейчас не соглашусь.

— Николай Федорович, по образованию да и по призванию я танковый командир.