Читать онлайн «Черняховский». Страница 22

Раздумья Черняховского прервались резким звуком тормозных колодок остановившейся рядом штабной автомашины. Подъехал капитан Пашков.

— Товарищ полковник, получен приказ: наши мотострелковый и гаубичный полки, все танки передать соединениям 8-й армии, а остальные части дивизии погрузить в железнодорожные эшелоны и вывести в тыл аа формирование.

— Что же, формироваться так формироваться, — ответил Черняховский.

Он понимал, что надо вести войну, имея хорошую организацию, полную укомплектованность. Надо приводить части в порядок и анализировать боевой опыт. К довоенной теории тактики и оперативного искусства, пожалуй, стоит подойти теперь критически.

Пашков молча достал из полевой сумки последние разведданные штаба фронта и передал Черняховскому. В них сообщалось, что в направлении Пскова идут тяжелые бои, немецкие танки 6 июля ворвались в город Остров.

— Товарищ полковник, разрешите подъехать к представителю военных сообщений фронта и договориться о железнодорожных составах и о местах погрузки, — сказал начштаба.

— Договаривайтесь. Но, видимо, некоторые наши подразделения будут двигаться своим ходом.

В это время к комдиву подошел Комаров.

— Иван Данилович, есть новости! Анастасия Григорьевна эвакуировалась вместе с семьями командования корпуса.

— Куда эвакуировались? — обрадовался Черняховский. С какой тревогой он ждал все эти дни вестей о семье, чего только не передумал…

— Эвакуировались на машинах корпусной колонны, других данных пока нет.

— Вот что, Алеша, я поеду в 55-й полк, а ты съезди в штаб корпуса, может быть, там кто-либо знает подробности. Только подожди минутку, я напишу письмо.

Иван Данилович вернулся в штабную машину, сел и быстро начал писать:

«Дорогие мои Тасик, Нилуся, Алик…» Строки торопливо ложились одна за другой.

«Вы всегда передо мной, расстояние не мешает мне еще сильнее любить вас. Только очень трудно постоянно мысленно беседовать с вами… На короткое время сумел заскочить в Ригу, никто не мог сказать, в каком направлении вы выехали.

Долгое время мучили мысли, вдруг вы не успели эвакуироваться! Представьте на одну минуту мое положение… Какие неисчислимые бедствия принесла война, навязанная фашизмом человечеству… Дивизия наша расплатилась с гитлеровцами сполна, сражались мы неплохо, не посрамили Русь Великую…

Обнимаю и целую, любящий всех вас…»

В середине июля 28-я танковая дивизия сосредоточилась в районе поселка Красные Станки, в тридцати километрах восточнее Новгорода. Фронт неотвратимо приближался к Новгороду. Уже слышались раскаты канонады. Под ее гул, рев вражеских самолетов, проносившихся над полями, колхозники с рассвета до темноты убирали урожай. А горожане трудились на своих местах, зная, что вот-вот начнутся налеты на Новгород.

Время, отведенное на доукомплектование в Красных Станках, Черняховский использовал рационально. С утра до ночи в дивизии шла боевая учеба. Много внимания Иван Данилович уделял ночным занятиям. За две недели, в течение которых дивизия дралась с противником, он убедился, что немцы боятся ночного боя, им казалось, что за каждым кустом их подстерегает смерть. Ночь мешала фашистам использовать боевую технику, то есть то, в чем состояло тогда их главное преимущество.

Анализируя опыт первых недель войны, Черняховский пришел к выводу, что партийно-политическая работа в боевых условиях должна в корне отличаться от партполитработы в мирное время своей оперативностью. «Политически невежественный боец, — говорил Иван Данилович, — а тем более командир не может быть стойким защитником революционных завоеваний».

В один из первых дней, когда дивизия была отведена на формирование, Черняховский пригласил начальника политического отдела дивизии батальонного комиссара И.Н. Третьякова.

— В последнее время меня заинтересовали некоторые цифры, — начал разговор Иван Данилович.

— Какие цифры вы имеете в виду? — спросил Третьяков.

— Коммунистов у нас в дивизии пятьсот тридцать, а комсомольцев тысяча двести тридцать пять. Это же здорово!

— И это не все, — сообщил Третьяков. — На очередных партийных собраниях частей будет рассмотрено более тридцати заявлений комсомольцев о приеме их кандидатами в члены партии.

— Вопрос, конечно, не только в количестве. Во имя Родины командиры и бойцы идут в бой, не щадя жизни. Хотят быть коммунистами, подают заявления в партию. Надо, чтобы прием проходил без всяких проволочек. Комсомольцы и коммунисты у нас составляют третью часть дивизии. Это же большая сила! Мы должны поставить дело так, чтобы в учебе и в бою каждый коммунист и комсомолец повел за собой еще двух беспартийных. Пожалуй, настало время изменить стиль нашей агитационно-пропагандистской работы. В боевых условиях нет возможности проводить собрания, необходимо беседовать с каждым бойцом или с небольшими группами. Во всем рассчитывайте на мою помощь, Иван Нестерович.

Вскоре беседы с каждым бойцом или с небольшими группами стали в дивизии основным методом партийной и комсомольской работы. Члены партийных и комсомольских бюро полков постоянно находились в ротах и взводах. В качестве агитаторов использовали тех, кто отличался в боях.

На примерах фронтовиков учились мужеству черняховцы, учились воевать так, чтобы каждый стал героем в предстоящих боях.

В ночь на 14 августа колонна автомашин штаба дивизии въехала в Новгород. Над городом нависло черное небо. На его фоне едва вырисовывались силуэты церквей. Колонна остановилась перед высокой стеной. Водители не успели заглушить моторы, как последовала команда «вперед». Машины одна за другой ныряли под огромную арку Новгородского кремля.

Штаб дивизии разместился в здании древнего собора. Многие впервые видели знаменитый Новгородский кремль и были поражены величавой красотой древних стен, башен и храмов, особенно грандиозным памятником Тысячелетию России. С его высокого круглого постамента смотрели на бойцов отлитые из металла фигуры Ломоносова и Пушкина, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова. Выделялась фигура Александра Невского, семьсот лет назад разбившего псов-рыцарей на льду Чудского озера.

На рассвете из штаба фронта передали, что в дивизию выехали член Военного совета Северо-Западного фронта генерал Т.Ф. Штыков и командующий Новгородским укрепленным районом генерал И.Т. Коровников.

Начальник штаба капитан Пашков доложил полковнику Черняховскому план обороны Новгорода. Не успел он свернуть карту с обстановкой, как вдруг с дребезгом посыпались стекла из окон и штукатурка с потолка. Помещение заволокло дымом и красноватой кирпичной пылью, где-то поблизости разорвалась вражеская бомба. Пашкову осколком стекла поцарапало лицо.