Читать онлайн «Русский Сан-Франциско». Страница 5

К работе в поселении с самого начала его существования привлекали индейцев. Их труд вначале был наёмным, русские платили за него мукой, мясом и одеждой, предоставляли жильё. Впоследствии стали практиковаться «притоны» на работы, что ухудшило отношения с туземцами. Тем не менее историки отмечают практически полное отсутствие вооружённых столкновений между индейцами с русскими, в отличие от других калифорнийских колонистов. Ни разу русской крепости не угрожали и внешние враги.

Именно в селении Росс появились первые в Калифорнии ветряные мельницы и судостроительные верфи, виноградники и фруктовые сады с яблонями, грушами, вишнями и даже персиками. Кусков разводил капусту, репу, бобовые, салаты, свеклу, тыкву и даже арбузы, но земледелие, ради которого колония и основывалась, не отличалось особой продуктивностью. Русские колонисты впервые привезли в Калифорнию многие блага европейской цивилизации, например, оконные стёкла. В первые два года здесь появились дом правителя, казармы, поварня, кладовые, мастерская с кузницей и слесарней. За оградой выстроили баню, кожевенный завод, ветряную мельницу и скотный двор. Сельскохозяйственные угодья простирались на склонах холмов вокруг крепости. Форт имел артиллерию — 12 пушек. В одной из комнат дома Ивана Кускова находился арсенал. В самом центре укреплённой площади находился колодец.

Разрушенная часовня в крепости Росс после землетрясения 1906 г. Фото из собрания Архивной библиотеки имени Банкрофта Калифорнийского университета в Беркли

Помимо главного входа на южной стене имелись ворота в восточной части. В северо-восточном углу Форта располагалась часовня Святой Троицы, пристроенная к укреплениям.

В 1821 г. И. А. Кусков покинул Америку и вернулся в родную Тотьму, сдав селение Росс Карлу Ивановичу (иногда Самойловичу) Шмидту. Несмотря на молодость, Шмидт уже имел опыт управления русскими поселениями, хотя ему было всего 19 лет, когда 28 июля 1818 г. он впервые прибыл в Русскую Америку. В 20 лет ему приказали создать факторию на Гавайских островах, а начальником фактории Росс К. И. Шмидт стал в 21 год. Он продолжил строительство крепости и заложил на верфи три судна. Вместе с Я. Д. Дорофеевым в 1823 г. он поднялся на сотню верст вверх по течению реки Славянки, а также обследовал близлежащие местности, наметив строительство новых факторий. Именно благодаря Шмидту весной 1824 г. началась постройка часовни во имя Святителя Николая: в поисках средств на это он организовал подписку денег среди экипажей русских кораблей «Аполлон», «Ладога» и «Крейсер». Правда, за эту инициативу он получил нагоняй от главной конторы РАКа.

В 1825 г. Шмидт сдал Росс Павлу Ивановичу Шелихову, который в течение последующих пяти лет занимался благоустройством селения, обращая большое внимание на сельское хозяйство, в основном зерновое земледелие. Во времена Шелихова население Росс состояло: около 60 русских, 80 алеутов и 80 местных индейцев. Он достроил и часовню, в которой церковные требы исполнял выборный церковный староста.

16 ноября 1830 г. Шелихов сдал селение П. С. Костромитинову. Из-за истощения сельскохозяйственных угодий Петр Степанович занялся поисками новых пахотных мест. Так, в окрестностях основали несколько русских факторий-ранчо. Селение Костромитиновское на южном берегу реки Славянка было крупнейшим из трёх и включало в себя большой комплекс зданий: хозяйский дом, дом для индейских работников, молотилку, амбар, пекарню, кузницу, бани, загон для скота, табачный склад, винный погреб. Основой хозяйства было выращивание пшеницы. Ранчо его помощника Егора Леонтьевича Черных располагалось в глубине материка, дальше всего от крепости, на ней выращивались овощи, фрукты, пшеница, а также производилось вино. В 1837–1840 гг. Черных вёл первые в Калифорнии систематические наблюдения за погодой. Ранчо Василия Хлебникова находилось в нескольких километрах к востоку от залива Бодега.

Ближайшая к форту удобная гавань находилась в заливе Бодега почти в 30 км к югу, где был построен порт Румянцев. В нём товары перегружались на небольшие суда и транспортировались к крепости. К 1836 г. население возросло до 260 человек — незначительно, большая часть их жила на берегах речки Славянки. Население было многонациональным: здесь жили русские (в разное время от 50 до 100 человек), привезённые из Аляски алеуты (50–125 человек), креолы (до трети всего населения), индейцы соседних племён, якуты, финны, шведы и даже гавайцы. Многие индейцы и алеуты были крещены и хорошо владели русским языком. Русское население было представлено в основном мужчинами, подписавшими с Российско-Американской компанией семилетний контракт. Русских женщин в селении почти не было, поэтому смешанные браки были весьма распространены.

А. Л. Хисамутдинов (автор книги) на кладбище селения Росс. Фото И. Франкьена

Последним правителем крепости, с 1 августа 1838 г., был Александр Гаврилович Ротчев. К этому времени стало понятно, что место для поселения Росс было выбрано неудачно. Открытая ветрам и волнам со стороны океана бухта не давала надежного укрытия судам. Местоположение колонии Росса было больше приспособлено к обороне, чем занятию сельским хозяйством. Узкая полоска земли между океаном и горами не могла дать в достаточном количестве хлеба и овощей, чтобы прокормить русское население Аляски. При этом частые туманы с океана сводили на нет все усилия земледельцев. В скотоводстве достигли большего успеха: в конце 1830-х гг. здесь было 1700 голов крупного рогатого скота, 940 лошадей и мулов и 900 овец. Ежегодно производилось более 800 кг шерсти, которая шла на экспорт. И все же вольный выпас не оправдывал затрат: после шестимесячного сухого сезона пастбища не могли прокормить животных, которые разбредались по отдаленным окрестностям.

Ремесленники колонии изготавливали мебель, двери, рамы, черепицу из секвойи, телеги, колеса, бочки, «коляски о двух колесах», выделывали кожи (70–90 штук ежегодно поставлялось в Новоархангельск), обрабатывали железо и медь. Строились суда, продавая некоторые испанцам, не имевшим до того времени здесь ни одного корабля. Но, несмотря на эти достижения, селение было убыточным. Пшеница не давала хорошего урожая, обмен с хозяевами страны — испанцами не приносил ощутимой прибыли. Сильно сократилась и местная популяция пушных зверей, поэтому живность в округе была быстро выбита и торговля пушниной со временем сошла на нет. Историк Российско-Американской компании Тихменев подвел такой итог: «Как стратегический пункт, по отдаленности своей от колонии, заселение не могло иметь также никакого значения, тем более, что и небольшой залив Бодего не мог соответствовать этой цели. Словом сказать, при таком положении дела заселение представляло собой для колоний только тяжелую обузу».