Читать онлайн «За языком до Киева». Страница 3

Помните, в «Сказке о царе Салтане»?

Не нужен никому «не привальный», «не жилой» остров, вот он и не назван. И нет у него имени. Но изменяются обстоятельства, и что-то привлекает к «пустой равнине» человеческое внимание. Неважно что: у берегов обнаружилось «ловкое место», на самом островке нашлась горшечная глина, кто-то взял да и поселился на нем и начал разбойничать. И тут сплошь и рядом безымянный островок переживает своеобразные «крестины». Вчера еще «рос на нем дубок единый», а сегодня он может уже стать «Дубовым островом», «Дуб-островом», «островом Зеленым», «Маячным» (дуб-то стал маяком, приметой!). Да мало ли еще какое имя может к нему прилепиться? «Мимо острова Буяна…»

Вполне возможно, что и в нашем случае произошла такая же история. То, что раньше просто описывалось — мякилуото, «каменистый островок», — превратилось в некий момент в Мякилуото — остров, носящий такое собственное имя. Кругом уйма столь же каменистых рифов, но только один — Мякилуото.

Разве не могло так быть? Вполне могло: в таком случае английская фамилия Мак-Эллиот никакого отношения к названию данного клочка земли не имеет. Простое совпадение: в городе Петровске на кладбище может находиться могильный камень с надписью: «Петр Петрович Петров». Из сего отнюдь не следует, что город назван в память об этом Петрове. Так и тут: простое совпадение. Случайность!

Но ничуть не менее правдоподобен и другой вариант.

Островок мог оставаться ничем не примечательным как раз вплоть до того времени, когда при неких нам неизвестных обстоятельствах на одной из плит была высечена надпись:

«Здесь погребен офицер флота Ее Величества Мак-Эллиот».

Представьте себе, что вскоре вслед за этим на заброшенную в волнах скалу случайно высадился какой-то «финский рыболов, печальный пасынок природы». Он видит могильный камень, видит английскую, вырезанную хорошо знакомым ему латинским алфавитом надпись на нем. Из длинного ряда слов ни одно ему не понятно: по-английски-то он не говорит. И только буквосочетание «Мак-Эллиот» что-то напоминает ему.

Что? Да, конечно, финское слово «мякилуото». И, как все не слишком образованные люди, будучи вполне уверен, что другие языки можно знать и не знать, но уж его-то язык, самый естественный, знает и понимает каждый, он решает: чужаки, кого-то зарывшие здесь в каменную могилу, просто были людьми малограмотными и всем известное финское слово «мякилуото» написали так странно. Неправильно. Он возвращается домой, рассказывает о неожиданном случае соседям, все едут, смотрят… И остров получает имя «Мякилуото», на сей раз уже при участии чужеземного мертвеца и некоторой ошибки, невольно допущенной местными жителями.

Если бы вам было известно, какое множество географических имен рождается из прямых ослышек, описок, из неточного понимания чужого языка, вы, бесспорно, признали бы такую версию вполне возможной.

Она требует, однако, одного непременного условия: надпись на плите должна быть начертана латинской азбукой, не русской: финны навряд ли прочитали бы русскую эпитафию, а те, которые могли бы это сделать, — то есть знающие русский язык! — не смешали бы фамилию с названием островка: они поняли бы смысл всего текста.

Спрашивается, на каком же языке была учинена надпись?

Первое, что я сделал, прочитав «Маяк Каллбода», написал Рудному письмо-запрос:

«Плиту-то вы видели, а точно ли помните вы, что именно написано на ней?»

Владимир Александрович любезно ответил мне, что надпись он помнит смутно, но в старых записных книжках сохранил краткую запись:

«Могила англ. офиц. Мак-Елиота и 30 матросов».

«Елиота»? Час от часу не легче!

С одной стороны, становится почти несомненным, что надпись на плите русская: человек вполне образованный и современный, Рудный, прочтя английскую надпись, не воспроизвел бы фамилии с «е» простым, написал бы «Эллиот». С другой — возникает вопрос, почему такой странной орфографии придерживались те, кто почтил Эллиота надгробным памятником? Предположений можно сделать несколько. Может быть, в те времена, когда надгробие сооружалось, такое правописание английской фамилии было в России общепринятым?.. Надо проверить, было ли такое время и когда. Может статься, плиту заказали не в Англии и не в России, а поближе к месту захоронения, в Финляндии. Тогда мастер-финн мог оказаться нетвердым в русской грамоте и по ошибке заменить непонятную букву «Э» на более знакомое ему «Е». Значит, следует выяснить, кто именно возлагал камень на могилу — сами ли англичане, русские ли по их поручению или еще кто?

А если — очевидно, из этого и следует исходить — надгробная надпись сделана русскими на русском языке, то очень мало шансов, чтобы финны прочитали ее, еще меньше — чтобы, прочитав, не поняли и спутали «Мак-Эллиота» с «мякилуото», и совсем уж никаких — чтобы таким письменным путем фамилия превратилась в имя места.

Письменным путем? А устным?

А что, если дела разворачивались иначе? Остров так и оставался безымянным, пока русские либо сами не установили там мемориальное надгробие (вполне возможно — по просьбе англичан, Англия всегда проявляла достойную всяких хвал заботливость о могилах своих солдат, где бы они ни находили себе вечное упокоение), или пока они не обнаружили установленную самими англичанами гробницу. В этом тоже нет ничего невероятного: русские моряки постоянно вели съемки в балтийских шхерах, составляли и исправляли мореходные записи, так называемые лоции. Любой топограф мог занести на планшет название «О. Мак-Эллиота».

Балтийский военный флот до самой революции опирался на финские базы, был по разным поводам и в разных формах связан с прибрежным финским населением — с рыбаками, моряками-каботажниками, береговыми рабочими. Ничем не удивительное для флотского офицерства английское имя собственное (точнее, шотландское имя собственное) могло стать известным и шкиперам финских лайб, и береговым жителям, обслуживавшим флот. Стать известным именно из уст в уста, в обычной скороговорке: «Макелиот».

Для финнов же такое звучание было, во-первых, неосмысленным и, во-вторых, близко напоминало финское слово «мякилуото». А люди, как я уже сказал, не любят непонятных географических названий, особенно в своей родной стране. Слыша такое имя места, они невольно начинают искать ему объяснение, вытекающее из их собственного языка.

Рудный, обнаружив на острове Мякилуото могилу Мак-Эллиота, стал объяснять непонятное ему имя понятной фамилией.

А финны за много лет до этого вполне могли проделать обратную работу: непонятную им фамилию они постарались истолковать по прекрасно знакомому и понятному родному слову.