Читать онлайн «Адмирал Ее Величества России». Страница 42

Он в особенности приписывает сие славным подвигам своих сподвижников, гг. контр-адмиралов, подвиги которых послужили примером многим кораблям их к столь скорому и искреннему вспоможению, доставленному от одного другому в самом жару и смятении сражения. Таковое единодушие к общей цели, таковое хладнокровие и храбрость среди сильного огня и столь примерная точность в действии орудиями была следствием одержанной победы над благоразумно приуготовленным в превосходнейшей силе неприятелем и кончилось тем, что турецкий и египетский флоты получили должное наказание за неисполнение данного ими обещания.

Надменный Ибрагим-паша обещался не оставлять Наварин и не препятствовать действиям союзного флота, но бесчестно изменил данному им слову. Союзные же начальники дали обещание истребить турецкий и египетский флоты, ежели хоть один выстрел будет сделан по которому-либо из их флотов, и с помощью храбрых тех людей, коими счастье они имели командовать, в полной мере исполнили обещание свое. Из 60 военных судов, флот их составляющих, остался один только фрегат и до 15 мелких судов, и те в таком положении, что едва ли когда в состоянии будут вступить под паруса.

Таковая победа не может быть одержана без пожертвования жизнью многих людей, и главнокомандующий в полной мере соболезнует о потерях некоторых из лучших и храбрейших воинов, флот наш составляющих. Одно лишь утешение находит он в том, что они пали, исполняя долг свой в избавлении страждущего человечества.

Главнокомандующий изъявляет искреннюю свою признательность высоким своим сподвижникам, гг. контр-адмиралам за благоразумное и отличное управление своими эскадрами, а также капитанам, офицерам и нижним чинам за точное исполнение возложенных на них обязанностей и мужество, с которым истребили они своих противников».

Ну вот тебе, любезный Миша, полное описание всего нашего плавания и всех происшествий, случившихся с нами. Очень рад, что успел написать тебе письмо. Ах, зачем ты не можешь разделить с нами нашей победы? Зачем судьба играет нами так своенравно, что мы при сильном желании быть вместе бываем всегда разлучены.

Я не пишу к Панферову, ради Бога, извини меня перед ним; писавши к нему, сделай ему выписку из моего письма и отошли. Я знаю, что он будет на меня сердиться, но что ж делать? Право, я не имею времени. Кланяйся Станицкому, Алексею Михайловичу Трескину, Подушкину, Гебауеру и Аполлону Иванову. Попроси Аполлона Иванова, увидевшись с ним, чтобы он поклонился от меня хорошему моему приятелю Антоньеву и сказал бы ему, что я очень жалею, что он не может разделить с нами нашей славы.

Прощай, любезный Миша, не забудь истинно, всей душой тебе преданного друга.

Павел Нахимов

P. S. Пишу к тебе с Траверсе. Он едет курьером с подробным донесением, в каком положении находятся наши суда.

Я позабыл тебе оказать, что план, который тебе посылаю, не совсем верен. Фрегаты, хотя и поставлены в линию, но это совсем не их места, и вообще, они не так хорошо действовали, как корабли. Когда увижусь с тобой, тогда сам все на плане поясню. Я ничего тебе не сказал о малом отряде, который назначен был для отвода брандеров; он действовал превосходно во время сражения. Английский и французский адмиралы потеряли бизань-мачты.

Корвет «Гремящий» совсем не был в деле, ему было приказано держаться у входа до тех пор, пока его не потребуют. О, любезный друг, я до сих пор не знал цены нашему капитану[51]. Надобно было на него смотреть во время сражения, с каким благоразу-мием, с каким хладнокровием он везде распоряжался. Но у меня недостанет слов описать все его похвальные дела, и я смело уверен, что русский флот не имел подобного капитана.

Прощай еще раз, не забудь преданного тебе Павла Нахимова.

Не пишу тебе, куда писать ко мне, потому что не знаю, где мы будем, но ты, если можешь, повидайся с маркизом[52]; он, верно, доставит тебе случай писать ко мне.

Кланяйся братьям, я к ним пишу в письме брата Платона Степановича.

Еще два слова: бриги наши не пришли. Желаю тебе кончить счастливо свою опись[53].

Да, уговор дороже всего: письма моего не показывай никому, потому что я наделал так много ошибок, что самому совестно, а времени имею так мало, что, ей-богу, некогда даже прочесть. Прощай.

Из списка участников Наваринского сражения, представленных командующим эскадрой в Средиземном море вице-адмиралом Л. П. Гейденом к награждению13 ноября 1827 г.

Кто именно / Представление командиров, кто какое сделал отличие / Мнением моим полагаю наградить

… Павел Нахимов – кавалер ордена Св. Владимира 4-го класса / Находился при управлении парусов и командовал орудиями на баке, действовал с отличною храбростию и был причиною двукратного потушения пожара, начавшегося было от попавших в корабль брандскугелей… / Следующим чином и орденом Св. Георгия 4-го класса

Контр-адмирал[54] гр. Гейден

Резолюция Николая I: «Дать»[55].

Рапорт Л. П. Гейдена А. В. Моллеру о взятии кораблем «Иезекииль» турецкого корвета «Восточная звезда»17 мая 1828 г., № 509 корабль «Азов» на рейде в порте Порос

Командир корабля «Иезекииль» капитан 1 ранга Свинкин, крейсирующий у Наварина и Модона, от 21-го минувшего апреля мне донес, что вышедшую из Модона турецкую военную корвету, отправляющуюся в Александрию, он задержал согласно моего предписания по поводу тому, что турки вывозят из Мореи в Турцию греческих подданных. Корвета сия за несколько времени пред ее выходом из Модона пришла в оный из Александрии и пропущена была в Модон французскими крейсерами. По опросе сей корветы оказалось, что она идет в Александрию с больными и ранеными турками, которых имелось на оной с ее экипажем более 600 человек, и между ими одиннадцать греческих детей обоего пола, отправляемых в Александрию.

Капитан Свинкин, оставя на корвете принадлежащих оной капитана, офицеров и 60 человек прочих турок, отослал всех остальных на берег и отдал их Ибрагим-паше, а корвету прислал ко мне в Эгину, где она и теперь находится. Греческие же подданные сданы гр. Каподистрии.

Так как я имею достоверное сведение, что сухопутные силы наши пере-шли через Прут, то и заключаю, что война Оттоманской Порте объявлена, а потому мнением моим полагаю означенную турецкую корвету удержать совсем при эскадре е. и. в., командованию моему вверенной. Турецких подданных, на корвете состоящих, я приказал сдать греческому правительству на размен их с греками, в плену у турок находящимися.