Читать онлайн «Герои Гражданской войны». Страница 42

— Погодите!

Поводит пальцем по карте, что-то обдумывая, и:

— Дальше!

Тем же тоном, но неожиданно:

— Вы из военных, что ли?.. Ага, бывший прапорщик. Все же дело!.. Сколько вам лет-то?.. Двадцать один? Не прибавили? Молоды больно!.. Ну, идите! Да проверьте сами, чтобы скорее мою карту подготовили.

И улыбнувшись:

— Не то вашу заберу!

Ежедневные встречи и служебные разговоры с Шориным — если не бывал в его кабинете, то по нескольку раз виделись в телеграфной комнате у прямых проводов с дивизиями — вскоре создали у меня двоякое впечатление. Первое — довольно тяжелое. Суров, требователен, вспыльчив. Так со всеми, кроме Афанасьева, к которому Василий Иванович относился с исключительной мягкостью и большим уважением.

Второе впечатление — и оно затмевало все минусы: непоколебимая вера Шорина в Красную Армию, в успех каждой предстоящей операции, какой бы трудной и сложной она ни была. Поражала сила воли Шорина. Она была важнейшим рычагом в достижении побед его войск. Сам всегда точный и исполнительный, Шорин не мыслил себе, чтобы кто-либо из подчиненных мог проявить даже малейшую недисциплинированность. Он выслушивал встречные предложения, взвешивал их, хорошие принимал, но, приняв решение, требовал, чтобы его приказ стал «законом».

Непоколебимая вера в обязательную победу в каждом бою была у Шорина не просто бесшабашной уверенностью в силе неожиданного наскока. Нет, он скрупулезно продумывал каждую операцию, тщательно отрабатывал ее детали даже за командиров полков и отдельных частей. Подобная «мелочная опека» нередко ставилась косной профессурой Военной академии в минус Шорину и подвергалась колким насмешкам. Но с какой благодарностью принимали эти приказы командиры полков и частей! Шорин знал, что в гражданскую войну наши герои — командиры и комиссары отважно вели войска в бой, отлично дрались и побеждали, но вместе с тем были зачастую малограмотными вообще и в военном деле в частности. Как им важны были приказы Шорина, в которых ясно и четко ставились основные задачи и давались решения операции вплоть до движения отдельных рот и эскадронов!

Шорин отлично понимал психологию как бойцов Красной. Армии, так и солдат противника. На этом он во многом основывал свою уверенность в победе наших войск. Он как-то сказал, что опытный в военном деле белый солдат воюет, не понимая, за что дерется. Да еще под командованием офицеров и генералов, открыто стремившихся к реставрации монархизма и власти капиталистов и помещиков.

Доходившая до белых солдат наша агитация в известной мере отвечала внутренним протестам многих из них и вносила в их души сомнения. Шорин был уверен, что сомневающийся солдат еще сильнее призадумывается перед непосредственной угрозой погибнуть от штыка. Этими сомнениями надо пользоваться, отсюда и правило: бей белых сильнее, пока в страхе не сдадутся или не побегут. И, наоборот, красноармейцы воюют не из-под палки и не за чуждые им цели. Чувство нового, советского патриотизма, пламенные и понятные призывы ленинской партии, сознание великой революционной ответственности — вот что вело Красную Армию к победам.

Помнится, что не только в академии, но еще в нашем штабе армии находились скептики. Так, один из способных и знающих военное дело штабных командиров как-то задал мне вопрос:

— Писать сверхподробные приказы — это я еще понимаю. Но объясните: почему Шорин, получив три свежих полка, направил на главный участок один из них, а два — на второстепенный, откуда перебросил пару старых? Каждый командарм не стал бы заумничать, а бросил бы прибывшие новенькие полки в будущее пекло! Не так ли?

А я… молча размышлял: потому-то Шорин — красный командарм. Он понимает, что такое военная хитрость. Прибытие сразу трех свежих полков на участок, где Шорин скрыто готовил главное наступление, расшифровало бы его план противнику.

Осенью 1918 года тяжело сложилась обстановка на Восточном фронте. Едва ли не хуже всех — во 2-й армии. Правда, 10 сентября отряд Азина вместе с 5-й армией и Волжской речной флотилией освободили Казань от белочехов и белых. Но все побережье Камы от устья Вятки находилось в руках белых. Обширный Ижевско-Воткинский район продолжал оставаться в руках контрреволюции.

В. И. Ленин писал: «Диктатура пролетариата не понравилась крестьянам особенно там, где больше всего излишков хлеба, когда большевики показали, что будут строго и властно добиваться передачи этих излишков государству по твердым ценам. Крестьянство Урала, Сибири, Украины поворачивает к Колчаку и Деникину».

Эти слова великого вождя революции наглядно иллюстрировались в Ижевско-Воткинском районе. Местные кулаки, богачи, эсеры, меньшевики, анархисты, возглавляемые офицерами, временно склонили крестьян и даже часть заводских рабочих выступить против советской власти. За три месяца «царствования» здесь контрреволюции Ижевско-Воткинский район оказался опаснейшим плацдармом, откуда белые могли нанести удары: вновь на Казань, на Вятку, с дальнейшей целью соединиться на севере с английскими и американскими интервентами и русскими белогвардейцами для совместного наступления на Москву. Кроме того, с захватом Ижевска и Воткинска белыми Советская Россия лишилась важного для Красной Армии Ижевского оружейного завода, крупных сталелитейных предприятий.

Белые сформировали здесь армию, насчитывающую до 25 тысяч человек под ружьем. На подходах к Ижевску были созданы две укрепленные полосы обороны. Северо-восточнее Воткинска также имелась укрепленная оборонительная линия.

Естественно, что основной задачей 2-й армии на ближайший период стала ликвидация Ижевско-Воткинской группировки.

Шорин предложил командующему Восточным фронтом С. С. Каменеву — и получил его одобрение — решить эту задачу двумя этапами. На первом — в сентябре и половине октября — очистить от белых и белочехов все побережье Камы до Сарапула включительно, как и весь участок Казанбургской железной дороги. Этим ликвидировалась опасность удара с тыла при нашем наступлении на Ижевск. Одновременно Особая Вятская дивизия из района города Вятки и отряды особого назначения из района городов Осы и Оханска, ведя наступление на Ижевск и Воткинск, должны были отвлечь внимание противника от удара, который задумал провести Шорин с юга для овладения Ижевском.

На втором этапе — с половины октября — закончить полное окружение Ижевско-Воткинской группировки белых и неожиданным ударом с юга (от станции Агрыз) разгромить Ижевский гарнизон и вторым ударом — освободить Воткинск.

Армия имела к моменту решительного удара 17500 человек против 25 тысяч белых, и Шорин рассчитывал с помощью расчленения операций достигнуть в каждом случае превосходства или хотя бы равенства в силах.