Читать онлайн «Жертва Ведьмака». Страница 4

– Среди приспешников Ордин вы упомянули элементалей. Какие они? – поинтересовался я.

– В нашем Графстве нет огненных элементалей, парень. Я расскажу тебе о них, но в другой раз. А сейчас давай перейдем к древнему языку – выучить его сложнее, чем латынь или греческий.

Ведьмак оказался прав. Остаток урока прошел в таком напряжении, что у меня разболелась голова. Я должен был непременно освоить этот язык – на нем разговаривали древние боги и их поборники, на нем были написаны гримуары – книги заклинаний и ритуалов, используемые некромантами.

В общем, как только урок закончился, я облегченно вздохнул и отправился в библиотеку. Я действительно всегда посещал ее с радостью. Библиотека была отрадой и гордостью Ведьмака, он унаследовал ее, как и дом, от своего учителя Генри Хоррокса. Некоторые книги в этой библиотеке принадлежали предыдущим ведьмакам и переходили из поколения в поколение, другие были написаны самим Джоном Грегори. Учитель делился своим опытом, полученным за все то время, что он сражается с тьмой.

Ведьмак очень дорожил своей библиотекой: когда Алиса жила с нами, она должна была копировать книги, переписывая их от руки. Мистер Грегори считал своей святой обязанностью не только сохранить библиотеку для будущих ведьмаков, но и по возможности обогатить ее собрание.

На полках библиотеки громоздились тысячи книг, но я направился прямо к «Бестиарию», сборнику сведений о всевозможных порождениях тьмы – от домовых и демонов до элементалей и ведьм, с краткими характеристиками этих созданий и руководством по обращению с ними. Я пролистал страницы и остановился на «Ламиях».

Первая Ламия была могущественной чародейкой необыкновенной красоты. Она полюбила Зевса, повелителя древних богов, но он был уже женат на богине Гере. Легкомысленная Ламия родила от Зевса детей. Узнав об этом, ревнивая Гера в бешенстве лишила жизни всех ее малышей, кроме одного. Обезумев от горя, Ламия принялась убивать детей, попадавшихся на ее пути, и вскоре вода в ручьях и реках стала красной от крови, а воздух сотрясался от крика безутешных родителей. В конце концов боги наказали Ламию, превратив нижнюю часть ее тела в извивающийся и покрытый змеиной чешуей хвост.

Тогда она обратила свой гнев на мужчин. Расположившись на лесной поляне так, что из-за высокой зеленой травы выглядывали лишь ее прекрасная голова и плечи, Ламия поджидала путников. Приманив какого-нибудь несчастного поближе, она крепко обхватывала его тело своим хвостом и душила. Ее рот приникал к его шее, и она выпивала его кровь – всю, до последней капли.

Затем у нее появился любовник Хемог – паукообразное чудовище, обитавшее в недрах земли, в глубочайших ее пещерах. Она родила ему тройню. Их дочери и стали первыми ламиями-ведьмами. Тринадцатый день рождения девочек закончился ужасной ссорой с матерью. В пылу жестокой драки они разорвали Ламию на куски. Плоть ее, в том числе сердце, они скормили диким кабанам.

Дальше в книге описывались разные типы ламий-ведьм – как они выглядят, как себя ведут и, что важнее всего для ведьмака, как с ними обращаться. Я уже довольно много знал о них. У Ведьмака много лет жила домашняя ламия Мэг, а ее сестру, дикую ламию Марсию, он держал в яме в подвале своего дома в Англзарке. Они обе вернулись в Грецию, но в Англзарке я успел многое узнать о них.

Я продолжил чтение, делая, как обычно, краткие записи. Эти сведения наверняка еще пригодятся. И тут я наткнулся на ссылку о летающих ламиях, иначе говоря – венгириях, о них Ведьмак упоминал раньше, и я подумал о маме. Еще ребенком я замечал, как она от всех отличается. Она говорила с легким акцентом, который выдавал в ней человека, родившегося за пределами Графства, избегала солнечного света и днем даже опускала занавески на окне кухни.

Со временем я узнавал о маме все больше. Я узнал, как папа спас ее в Греции. Узнал, что я особенный – седьмой сын седьмого сына и ее подарок Графству – оружие против тьмы. Но чтобы сложить головоломку – кем на самом деле была мама. – все еще недоставало каких-то деталей.

Мамины сестры были венгириями – летающими дикими ламиями, которые, как недавно объяснил Ведьмак, за редким исключением входили в свиту Ордин. Сейчас они охраняли мамины сундуки с деньгами, снадобьями и книгами в башне Малкин. Значит, мама тоже ламия. Может, даже венгирия. Скорее всего.

Это была еще одна тайна, которую надо было разгадать – спросить об этом у мамы напрямую я не мог. Мне казалось, что она сама должна рассказать о себе. Возможно, скоро я все и узнаю.

Уже вечером, получив у Ведьмака пару часов на отдых, я отправился прогуляться на вересковую пустошь: поднялся на вершину холма Клин Парлик, полюбовался облаками, неспешно плывущими над долиной внизу, и послушал громкие крики чибисов.

Как же мне не хватало Алисы! Мы провели здесь много счастливых часов, обозревая с вершины раскинувшееся под нами Графство. Гулять в одиночестве не так приятно. Я с нетерпением ждал конца этой недели, когда мы с Ведьмаком отправимся на ферму Джека. Я встречусь с мамой и узнаю, чем же я могу ей помочь.

Утром того дня, когда мы должны были отправиться в путь, я спустился в деревню за провизией, которую мы каждую неделю закупали у булочника, бакалейщика и мясника Чипендена, – ведь только дорога займет у нас несколько дней. В лавке мясника я сообщил ее хозяину, огромному рыжебородому детине, что тем, кто в ближайшее время явится к Ведьмаку по делам и позвонит в колокол у ив, придется подождать.

На обратном пути мой мешок оказался легче обычного – продуктов по-прежнему не хватало. На юге Графства бушевала война, и новости оттуда доходили неважные. Наши войска отступали, и на нужды армии отбиралось столько продовольствия, что бедняки практически голодали. Я заметил, что в последнее время обстановка в Чипендене ухудшилась. Все больше попадалось изможденных людей и заброшенных домов, многие семьи покидали деревню и отправлялись на север в надежде на лучшую жизнь.

Мы с Ведьмаком шли быстрым шагом, и, несмотря на то что я нес посох и оба наших мешка, я ничего против этого не имел. Я просто не мог дождаться встречи с мамой. Впрочем, стоило погоде улучшиться, как Ведьмак замедлил шаг. Я забежал было вперед, но вынужден был остановиться. Он нагнал меня и раздраженно заметил:

– Потише, парень! Потише! Мои старые кости с трудом поспевают за тобой. Мы вышли рано утром – в любом случае твоя мама явится не раньше летнего солнцеворота.