Читать онлайн «Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого». Страница 55

С именем Каменева связано еще и так называемое «Кремлевское дело». Мне кажется, правильнее было бы его назвать по аналогии с «делом врачей» – «делом библиотекарей». На июньском (1935 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) был заслушан доклад секретаря ЦК Н. И. Ежова «О служебном аппарате Секретариата ЦИК Союза ССР и товарище А. Енукидзе». Ежов заявил, что при попустительстве Енукидзе Каменев организовал на территории Кремля целую сеть террористических групп с целью убить Сталина. Люди, попавшие в число «заговорщиков», были главным образом близкими и дальними родственниками видных и менее известных оппозиционеров и многие библиотекари кремлевских и московских библиотек. Помимо самого Каменева, его родного брата (иллюстратора книг), бывшей жены брата – работницы правительственной библиотеки в Кремле, еще двух родственников и младшего сына Л. Троцкого – Сергея, были осуждены на различные сроки заключения с десяток других работников той же правительственной библиотеки, а также библиотеки ЦИК СССР, библиотеки Комакадемии, Государственной библиотеки им. В. И. Ленина, библиотеки Всесоюзной академии легкой индустрии. Всего 18 человек[238]. Сталин периодически убирал и работников своих библиотек, раздражаясь навязываемой ими систематизацией его книг. Он сам предпочитал расставлять их так, как это было ему удобней и привычней. При этом не последнюю роль играло, видимо, и его особо доверительное отношение к книге.

И все же мы ведем речь не столько о книге, сколько о читателе и о человеке, много писавшем. О человеке, чье имя, спустя почти пятьдесят лет после его смерти, вызывает в любом, живущем на территории того, что когда-то называлось СССР, чувство тревожного замешательства. Это чувство сродни чувству религиозного человека, когда он ощущает присутствие не только Бога, но и дьявола.

Как известно, «книга – лучший подарок». Может быть, Сталин был автором столь навязчиво популярного лозунга советской эпохи? Не знаю. Но особое отношение к книге выразилось, в частности, в том, что когда он что-то дарил своим близким или уважаемым людям (на то короткое время, пока он их «уважал»), то это была книга. Чаще всего книга, написанная им самим. В РГА СПИ, где была собрана большая часть книг с автографами и пометами из разных библиотек вождя, есть с десяток изданий, подаренных им в разное время разным людям, иногда с дарственными надписями, а иногда и с чем-то особенным. Эти книги не остались у адресатов, а были возвращены или прежними владельцами, или стараниями людей бериевского ведомства, или так и не были вручены по каким-то особым соображениям хозяина. Чаще всего подарки были многозначительны, а иногда и не без элемента дидактики и нравоучения.

В 1922–1924 годах, в то самое благословенное для него время, когда он был назначен на высший административный пост в партии, а вторая молоденькая жена Надежда Аллилуева родила ему второго, явно желанного сына Василия, он сделал несколько подарков и одновременно сам же их получил. Жене он преподнес томик с произведениями Ленина. Ближайший его друг и прилежный исполнитель замыслов Молотов подарил ему свое сочинение «Ленин и партия за время революции», нацарапав марким почерком на титуле: «Дорогому товарищу Сталину. На память о совместной работе 16/IV В. Молотов. 1924 г.». А прославленный пролетарский поэт Демьян Бедный, живший по-соседски со Сталиным в Кремле в огромной и, как говорили, роскошно обставленной квартире, подарил в 1922 году давно разыскиваемые генсеком «Протоколы Объединенного съезда Российской социалистической рабочей партии». Поэт написал на подарке, приуроченном ко дню рождения соседа: «Сталину – Д. Бедный с крепкой любовью. 22/XII 22. Москва. Кремль»[239]. Любовь, по сталинским меркам, действительно будет достаточно долгой, хотя и претерпит различные эволюции. Во всяком случае, почти до самой смерти Сталина на его Ближней даче висел портрет Бедного. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда в 1925 году Сталин издал свой первый, довольно слабый сборник статей «На путях к Октябрю», выбранных из различных дореволюционных изданий, он по-кавказски сделал «алаверды» – ответный дар поэту, на котором тонким пером красиво написал: «Дорогому другу Демьяну от автора. 20/I-25»[240]. Кажется, это пока единственное документальное свидетельство того, что Сталин, находясь на подъеме к личной диктатуре, кого-то искренне назвал своим другом. Но душевный порыв, очевидно, был задавлен в зародыше. Книга так никогда и не попала по назначению, а автор спустя какое-то время густо затушевал посвящение красными чернилами. Но прочитать посвящение все же можно.

Обычай дарить близким людям подарки так же естествен, как и обычай отмечать семейные даты. Таким был подарок старшему сыну Якову. На обложке книги Б. Андреева «Завоевание природы», выпущенной Государственным издательством в 1927 году, написано карандашом удивительно четким, твердым и без всякого преувеличения красивым почерком: «Яша! Прочти-ка эту книжку обязательно. И. Ст.»[241]. Книга была подарена, скорее всего, к двадцатилетию сына, в 1928 году. Под подписью полукруглая, режущая черта, тем же карандашом. Если вспомнить сложные отношения отца и старшего сына, о чем много и с горечью пишет его любимица – дочь Светлана, то становится понятной эта колючая, понукающая частица «ка». Других помет в книге нет, а это странно. Почти все прочитанное Сталиным исчерчено цветными карандашами и ручками, в полном смысле этого слова, вдоль и поперек. Только в описи имущества Ближней дачи значится 127 столь любимых им мягких карандашей. Поскольку я видел большую часть того, что сегодня сохранилось от библиотек Сталина, я уверен – книга Андреева, вышедшая в популярной серии «Книжная полка рабочего», была Сталиным внимательнейшим образом просмотрена до конца. Чем же она его могла привлечь? Не только тем, что просто и очень грамотно давала сведения не очень подготовленному читателю из истории физики, воздухоплавания, радио, антропологии, истории техники, энергетики и т. д. Все это, без сомнения, было интересно для человека, который не успел получить элементарных технических знаний даже в рамках обычной школы. Правда, в духовном училище, а затем в семинарии преподавали арифметику и математику, которые он, по словам дочери, любил. Но технических знаний у него не было вообще. Поэтому он напитывался знаниями везде, где можно. Любой источник, даже, казалось бы, самый примитивный, был для него приемлем. В этом отношении он не был каким-то особым исключением. Первая половина XX века с ее страшными социальными потрясениями и войнами породила во всех странах развитого мира огромный слой недоучек, дилетантов, но часто не глупых и даже чрезвычайно талантливых людей. Это были очень разные люди, достаточно сказать, что такой замечательный поэт и публицист, как Илья Эренбург, формально не имел даже законченного среднего образования. Довольно скромное образование имел и величайший гений XX века А. Эйнштейн. По свидетельству одного из лучших биографов Гитлера, В. Мазера, будущий фюрер Германии был очень начитанным человеком, хотя дальше гимназии не продвинулся[242]. Лишь во время войны, под влиянием вполне естественной пропаганды, сложилась легенда о тупом невежестве вождей Третьего рейха и других проигравших стран. Такое же и совершенно несправедливое мнение стало господствовать и после смерти Сталина. А оно не имеет под собой никаких оснований. Гораздо страшнее то, что все эти фюреры, дуче и вожди, будучи неглупыми людьми, усвоившими пусть и поверхностно, но обширные знания, были начисто лишены всяких моральных и этических устоев. Может быть, как раз гипертрофированный интеллект выжрал у них человеческую душу? Ту самую божественную душу, которой, насмехаясь, страшился Сталин. Но не забудем, что величайшая книга говорит о дьяволе как о много знающем и даже мудром враге человечества. Недаром же дьявол решился помериться силами с Творцом.