Читать онлайн «Великий Ленин. «Вечно живой»». Страница 26

Формирование большевизма шло не только вокруг марксизма-ленинизма, идей революционного успеха и перспективы социалистического переустройства, но и притягательностью личности Ленина. «Очарование это колоссально, – свидетельствовал А.В. Луначарский, – люди, попадающие близко в его орбиту, не только отдаются ему как политическому вождю, но как-то своеобразно влюбляются в него»[133].

Бежавший из киевской тюрьмы в Женеву Н. Вольский (Валентинов) в начале 1904 г. был принят в небольшую группу большевиков, живших, по образному выражению меньшевиков, «ленинской сектой», услышал о 33-летнем Ленине: «Старик мудр, никто до него так тонко, так хорошо не разбирал детали, кнопки и винтики механизма русского капитализма». Весьма лестная характеристика своего почитателя, так же как почти религиозная атмосфера поклонения его идеям, смутила молодого революционера. Но через некоторое время ленинские чары овладели и Вольским. «Сказать, что я в него «влюбился», – вспоминал Валентинов, – немножко смешно, однако этот глагол, пожалуй, точнее, чем другие, определяет мое отношение к Ленину в течение многих месяцев»[134].

Без Ленина не могли жить многие его соратники. Некоторые, со временем «прозрев», отошли от него, подвергнув идеи и культ вождя резкой критике, что не принижало значения его личности и его работоспособности. И хотя в начале XX столетия с интервалом в несколько лет он написал основополагающие теоретические труды по стратегии и тактике большевизма, содержавшие многочисленные ссылки на Маркса и Энгельса, марксизм интерпретировался им от потребностей реальной практики и насущных проблем революционного движения в России, разрешаемых им самим и его партией «нового типа».

Итак, было сделано главное на пути завоевания власти – была создана революционная организация во главе с ее идейным, очень инициативным вдохновителем, учителем и вождем В.И. Ульяновым (Лениным).

БЛИЗОРУКОСТЬ БОЛЬШЕВИКОВ И ОПЕРАТИВНОСТЬ ДУМЦЕВ

Социально-экономический кризис в России был обострен войной с Японией. 3 января 1905 г. путиловские рабочие объявили стачку. 5 января Петербургский комитет РСДРП призвал рабочих города и губернии провести забастовку солидарности, в которой уже 8 января принимало участие более 200 тыс. рабочих. Однако инициативу рабочих волнений взял на себя священник Георгий Аполлонович Гапон, который предложил составить петицию-прошение к царю. Наряду с экономическими требованиями в петиции подчеркивалась вера во всемогущество государя: «Не откажи же в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества… а не повелишь – мы умрем здесь на этой площади перед твоим дворцом». Петиция отражала коллективное сознание рабочих, показывая, что они еще не овладели революционными теориями российских социал-демократов. Кровавое воскресенье 9 января развеяло веру в царя-батюшку, всколыхнуло всю Россию.

Весенние выступления крестьян еще более обострили общественное состояние в стране. Создавалась благоприятная обстановка деятельности социалистов по активизации революционного настроя народных масс. «В России еще нет революционного народа», – писал накануне 9 января Петр Струве – вождь русских либералов, которого высмеивал Ленин в январе 1917 г. в докладе о революции 1905 года. В то же время и не отрицал, что «9 января 1905 года революционная партия России состояла из небольшой кучки людей – тогдашние реформисты (точь-в-точь как теперешние), издеваясь, называли нас «сектой». Несколько сотен революционных организаторов, несколько тысяч членов местных организаций, полдюжины выходящих не чаще раза в месяц революционных листков…

«Однако, – констатировал Ленин, – в течение нескольких месяцев (после 9 января. – В.П.) картина совершенно изменилась. Сотни революционных социал-демократов «внезапно» выросли в тысячи, тысячи стали вождями, – преувеличивал Ленин, – от двух до трех миллионов пролетариев». Все это, по мнению Ленина, революционизировало «крестьянское движение… повело к солдатским восстаниям… Таким образом колоссальная страна со 130 миллионами жителей вступила в революцию, – утверждал Ленин, – таким образом дремлющая Россия превратилась в Россию революционного пролетариата и революционного народа»[135].

Почти действительно так, но не совсем. Во-первых, вожди в российской социал-демократии были не массовы, а штучны, да и то лишь обозначены позже. Во-вторых, действительно были крестьянские волнения, вовсе не организованные в «крестьянское движение», да и социал-демократы здесь ни при чем. Этого не могли сделать даже социал-революционеры, ибо по своей частно-капиталистической или мелкобуржуазной сущности крестьяне России еще верили в царя. В-третьих, хотя и были революционные выступления солдат и матросов, все же армия оставалась верна присяге императору России.

Революционная эйфория, застилающая реальную действительность, возбуждала Ленина, разжигая его воображение, активизируя деятельность. 12 апреля 1905 г. в Лондоне открывается третий съезд РСДРП под руководством Ленина. Меньшевики отказались от участия в нем. Главным вопросом съезда стало обсуждение подготовки вооруженного восстания. Проект резолюции о вооруженном восстании был написан Лениным. В резолюции, принятой съездом большевиков, подчеркивалось, что общедемократическое революционное движение в России привело к необходимости вооруженного восстания: «…осуществление демократической республики в России возможно лишь в результате победоносного вооруженного восстания, органом которого явится Временное революционное правительство, единственно способное обеспечить полную свободу предвыборной агитации и создать, на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права с тайной подачей голосов, учредительное собрание, действительно выражающее волю народа»[136].

В постановляющей части резолюции большевики фактически отказывались от подчинения Временному правительству: «Независимо от того, возможно ли будет участие социал-демократов во Временном революционном правительстве, следует пропагандировать в самых широких слоях пролетариата идею необходимости постоянного давления на Временное правительство со стороны вооруженного и руководимого социал-демократией (большевиками. – В.П.) пролетариата в целях охраны, упрочнения и расширения завоеваний революции»[137].

Вопрос о подготовке и проведении вооруженного восстания был явно преждевременным. Во-первых, рабочий класс России не представлял большинства населения страны. Во-вторых, даже беднейшее крестьянство не было революционно настроено. В-третьих, большевистские организации не были готовы выступить с оружием в руках против самодержавия.