Читать онлайн «Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947». Страница 18

Когда генерал Фалькенгайн[20] прислал мне приказ предотвратить любой ценой поступление на Западный фронт американской военной продукции в то время, когда Германия пытается разгромить на востоке русских, в его телеграмме говорилось: «Если вам удастся сделать это, то вы сможете претендовать на значительную долю заслуг в завоевании нашей окончательной победы». Но его надежды на окончание войны в 1915 году не оправдались. Мой план не был рассчитан на длительный период и был бы в этом случае бесполезен, тем не менее до самого конца года в Европу было отправлено лишь очень незначительное количество американской военной продукции. Я, по крайней мере, мог испытывать удовлетворение, зная, что, несмотря на происшествие с украденными документами, мой план сослужил свою службу в течение периода, на который он был изначально рассчитан. В то время распространились слухи, которые не утихали и в последующие годы, о том, что бумаги были украдены у меня в момент допущенной мною фантастической небрежности. Я уверен, что мой друг Альберт не будет на меня в обиде за то, что я точно изобразил здесь существо дела. Ошибочная версия этих событий вновь появилась в печати всего три года назад в финансируемой американцами газете «Neue Zeitung», которая выходит в Мюнхене. Хотя я получил от Альберта данные им под присягой показания с изложением истинной версии, «Neue Zeitung» отказалась их опубликовать.

Возможно, мне стоит высказать несколько запоздалую признательность мистеру Ходли за его работу. Он претворил в жизнь наш план с тщательностью и ответственностью, столь характерными для американских деловых людей. Я даже не знал, был ли он по своим политическим взглядам сторонником Германии. Я только запомнил, что после того, как кража документов сделала любые дальнейшие операции невозможными, Ходли однажды посетил меня с чеком на весьма значительную сумму. Он пояснил, что я, как основная фигура при составлении контрактов, имею законное право на комиссионное вознаграждение в размере полутора процентов от общей суммы сделок. Я был предельно изумлен и сказал ему, что для меня совершенно невозможно принять вознаграждение за заказы, сделанные мной от имени германского правительства. Теперь пришел черед удивляться мистеру Ходли. Он не мог понять моего отношения к этому делу и попытался уговорить меня принять чек. В конце концов я испросил у посла разрешения принять эти деньги для германского Красного Креста, на чей счет они и были своевременно переведены. Мистер Ходли был, кажется, несколько смущен таким неделовым отношением к своему предложению и презентовал мне взамен красивый портсигар, который я с благодарностью хранил как напоминание об оказанной им помощи. Его забрали у меня в 1945 году американские солдаты в качестве сувенира – заодно с остальной обстановкой моего дома.

Возможность использования незаконных методов для предотвращения отправки союзникам грузов оружия явно рассматривалась более благосклонно в Берлине, нежели Бернсторфом и мной. Достаточно много людей как в Германии, так и в Америке считали, кажется, вполне для себя оправданным саботировать то, что они расценивали как нарушение нейтралитета, именно – поставки военной продукции только одной из воюющих сторон. Я получал по дюжине писем в день, многие из них – от agents provocateurs[21] – с изложением способов воспрепятствовать этим поставкам. С самого начала мое мнение было таково, что все эти способы нельзя ни в коем случае считать приемлемыми. Основной проблемой после битвы на Марне и появления уверенности в нескором окончании войны стала борьба с британской пропагандой, которая стремилась втянуть в конфликт Соединенные Штаты. Поэтому следовало всеми способами удерживать сторонников Германии от любых действий, которые противник мог бы использовать для достижения этой цели. Я был не в состоянии, конечно, предотвратить отдельные акты саботажа, проводимые людьми, вообразившими, что они служат германским интересам, или – еще того хуже – теми, кто потом похвалялся совершенным, поскольку некоторые из них именно так и поступали. На новых оружейных заводах происходили многочисленные несчастные случаи, что, вообще говоря, неудивительно, принимая во внимание большое количество занятых там низкоквалифицированных рабочих, и время от времени ко мне являлся кто-либо с утверждением, что именно он организовал тот или иной взрыв и потому заслуживает награждения Железным крестом. Мои архивы были полны упоминаний о подобных претензиях.

Как я уже упоминал, 26 января 1915 года я получил сообщение, одобряющее проведение актов саботажа на территории Соединенных Штатов. Оно исходило от отдела IIIB (разведка и контрразведка) Генерального штаба, а не от военного министерства, перед которым я был ответствен. По предложению Кезмента они даже перечислили нескольких человек, которых можно было использовать для этой цели. Но, поскольку телеграмма содержала только разрешение, а не приказ, я проигнорировал это предложение, которое находилось в противоречии не только с политикой Бернсторфа, но и с моими собственными убеждениями.

Случаем, возбудившим наибольший общественный интерес, было дело капитана фон Ринтелена. Это был офицер запаса военно-морского флота, банкир по профессии. Он безупречно говорил по-английски, благодаря чему, предположительно, а также из-за его связей с Соединенными Штатами Верховное командование военно-морского флота и послало его в Америку в качестве своего агента. Однажды утром в начале апреля 1915 года дверь моей нью-йоркской конторы открылась, пропуская внутрь Ринтелена. Я никогда его раньше не видел. Он совершенно открыто сказал мне, что прибыл для проведения актов саботажа. Он намеревался для задержки отправки судов с оружием организовать стачку портовых грузчиков или подкладывать на эти суда бомбы, чтобы выводить их из строя в море. Вся эта история описана в его книге «The Dark Invader» (Тайный захватчик)[22], в которой я описан как «глупый, бестолковый интриган» и выставлен персонажем, вызывающим его негодование. Один эпизод не нашел отражения в книге. Когда во время нашей первой беседы Ринтелен закончил говорить, я сказал ему: «И вы, с такими планами в голове, сразу по прибытии в Соединенные Штаты наносите первый же визит германскому военному атташе! Неужели вы не понимаете, что всякого, кто заходит в эту контору, фотографируют и за каждым устанавливают наблюдение сотрудники британских или американских спецслужб?»

«Это не имеет ни малейшего значения, – ответил Ринтелен. – Я вовсе не намерен скрываться. На самом деле мне больше всего хотелось бы встретиться с президентом Вильсоном. Я бы хотел иметь с ним очень долгий разговор, и надеюсь, что вы сможете мне это организовать».