Читать онлайн «Воспоминания». Страница 7

Это удаление необходимых специалистов и слишком краткий для обучения морскому делу 2? -летний срок службы никак не соответствовали специфике материальной части и личного состава флота; в то же время обучению на суше придавалось чрезмерно большое значение. Летние эскадры создавались только в мае, причем от них сразу же требовали самых высоких показателей; осенью же их расформировывали, прежде чем они успевали чего-либо достичь; моряков списывали на берег в так называемые кадровые дивизионы, но не распределяли по категориям, как мы делали потом, а рассматривали эти отряды как своего рода полки. Для боевых и в особенности для эскадренных учений на протяжении короткого летнего плавания просто не хватало времени и приходилось ограничиваться самой поверхностной предварительной подготовкой. Один адмирал говаривал, что обучать моряков эскадренному бою – значит строить на песке. Впрочем, вызванную этим обстоятельством задержку в развитии практического использования флота следует поставить в вину не одному только Штошу. После эскадренных учений 1883 года, которые должны были доказать достаточность кратких сроков, дававшихся для подготовки кораблей к плаванию, командиры (кроме одного) и сам генерал согласились с этим положением. Эти суждения показывают недостаточность военно-морской подготовки старых морских офицеров; впрочем, тогда это и не могло быть иначе.

На корабли была перенесена строгая (в армейском смысле слова) караульная служба, которая съедала время и силы, не принося никакой пользы. Введенный Штошем мундир с гусарской пелериной мы должны были носить во время вахты даже в тропиках, пока один офицер не потерял сознания на капитанском мостике; тогда снова появилась белая форма для тропиков. Далее, была введена мобилизация по армейскому образцу. Раньше подготовка судов к плаванию продолжалась несколько недель, впоследствии же мы от нее фактически отказались и стали держать корабли, так сказать, на постоянной военной службе. Штош же объявил, что если для мобилизации полка достаточно трех дней, то этот срок достаточен и для кораблей; что сложный микрокосм судовой техники с его многообразными потребностями и нуждами далеко еще не превращается в организм, если все материалы доставляются на корабль в течение трех дней, считалось в те времена совершенно несущественным. Штош никогда не был моряком, а его не всегда удачно подбиравшиеся советники не пытались сделать его мировоззрение из армейского флотским и не противоречили ему, когда это было необходимо. Отдавалось слишком много приказов и задавалось слишком мало вопросов, а потому гибель корабля «Дер гроссер Курфюрст» (1878 г) {23}, вызванная отчасти введением армейских порядков во флоте, вызвала бурю критики. С этого момента стали обращать больше внимания на специфику морского дела и корабельного организма. Впоследствии я и Каприви улучшили условия подготовки моряков; наряду с этим уменьшилась (насколько это позволял чрезмерно короткий срок службы) текучесть личного состава.

В основу организации созданной им в Киле морской академии Штош положил правильную мысль о том, что общая подготовка и самостоятельная работа слушателей важнее изучения специальных дисциплин. Много внимания уделялось математике; изучалась также философия, естествознание (особенно жизнь моря, благодаря чему мы привозили из наших плаваний много экспонатов для музеев), а также астрономия, которую можно, впрочем, причислить к специальным дисциплинам. История морских войн изучалась тогда недостаточно, из курса морского права можно было вынести довольно мало, а политическая экономия была введена только когда я пришел к руководству флотом. С течением времени академия приобрела более специальный характер, хотя я всегда опасался того, что она превратится в своего рода подготовительное отделение академии генерального штаба или станет выпускать ученых, ставящих чистую теорию выше практики. Я старался также, чтобы во всех училищах, включая академию, материально-техническая учеба в основном была перенесена на специальные курсы, которые лучше передают быстрые изменения в тактике, чем академия, располагающая ограниченным количеством времени и моделей. Изучение научной части программ по судостроению и пароходной механике давало в морских учебных заведениях лучшие результаты, нежели материально-техническая учеба. Офицер не должен быть конструктором, но он должен быть способен судить о конструкциях. Техника в настоящее время настолько специализирована, что сам конструктор не разбирается во всех деталях. К тому же мышление техника-специалиста не всегда приспособлено к разрешению других задач. Правда, во главе крупных предприятий иногда стоят техники с широким кругозором, которые совершают великие дела, однако организаторская жилка чаще встречается у юристов и купцов. Морскому же офицеру, занимающему крупный пост, наряду с военными вопросами (в особенности вопросами все усложняющейся тактики) приходится заниматься совершенно иными организационными, международно-правовыми и политическими материями. Старший офицерский состав флота должен проводить часть своей жизни на чужбине. Высшая математика, являющаяся столь ценной гимнастикой для ума, таит в себе некоторую опасность для этих офицеров. Своей неисчерпаемостью она чересчур поглощает человека, а своей точностью может (подобно всякой теории) привести его к тому, что он станет недооценивать факторы, не поддающиеся учету, и забудет, что военное искусство это не логическая наука, а интуиция, которой обладают прежде всего сильные натуры. Поэтому офицеров, готовящихся к занятию высших постов, не следует учить так, как учат специалистов. Хорошо, конечно, если они работали в какой-либо специальной области и знают, что это значит и какая сумма знаний и духовных сил для того требуется; однако их собственная линия должна отличаться от технической{24}.

Система специализации становилась все более опасной для флота. Поэтому я считаю штошевскую систему подготовки кадров с широким кругозором совершенно правильной.

Стремясь добиться единообразия между флотом и армией, Штош создал сословие морских генштабистов и присвоил сотрудникам организованного им морского генерального штаба особые знаки отличия, наподобие «академического галуна» генерального штаба армии. Однако морской офицер не должен надолго расставаться с кораблем, чтобы не забывать искусства кораблевождения. Кроме того, фронтовая служба во флоте является более многосторонней, чем в армии. В армии генеральный штаб, как и иерархия командиров, является такой нервной системой, которая пронизывает весь организм, и служит своего рода перестраховкой для командования, обеспеченной личной связью офицеров штаба корпуса с генеральным штабом. Во флоте же такая нервная система немыслима. Проблемы взаимодействия крупных масс, построения и т.д. здесь отпадают; тут приходится руководить немногочисленными индивидуумами-кораблями; даже и в век радио командир должен быть единоначальником на своем корабле; начальник же штаба эскадры, как и раньше, не может иметь сотрудников, поддерживающих связь с периферией. По этому созданное Штошем сословие офицеров морского генерального штаба было ликвидировано; в настоящее время к генеральному штабу прикомандировываются преимущественно фронтовики{25}.