Читать онлайн «Воспоминания». Страница 102

Ничто не говорит против предоставления полной свободы действий адмиралу фон Ингенолю. По моему мнению, этого требует весь ход войны. Этот принцип должен быть положен в основу операций, проводимых в Балтийском море. фон Тирпиц

Начальнику Генмора. Здесь.

И еще одно: Ставка Верховного главнокомандующего

11 октября 1914 г

Отношение, посланное вашим превосходительством командующему флотом Открытого моря 6/Х с.г. за #168 на основании вашего доклада его величеству, дает мне повод представить на усмотрение вашего превосходительства нижеследующие соображения:

1. По моему мнению, директива флоту не выходить в море и избегать операций, чреватых большими потерями, приведет к тому, что флот вообще лишится возможности дать решительный бой. Возможность вступить в бой при более или менее благоприятных обстоятельствах представится лишь в том случае, если флот будет, как это предполагает командующий флотом Открытого моря в своем отношении от 25/IХ 1914 г. #2030-О, совершать вылазки в море, чтобы привести врага в такое положение, когда окажется возможным нападать на отдельные соединения его флота или производить ночные атаки миноносцев. Появление нашего флота вне Гельголандской бухты внесет путаницу в диспозиции командования морских сил врага и вызовет контрмероприятия, в силу которых вражеский флот или значительная часть его приблизится к нашему побережью. Только таким путем, то есть взятием инициативы в свои руки, флот может привести дело к сражению или по крайней мере создать условия для успешного применения миноносцев. Если он предоставит инициативу противнику и станет дожидаться в устьях рек того момента, когда последний так сказать предложит ему бой, то он столкнется со значительно превосходящими его и хорошо подготовленными силами, справиться с которыми, не выходя из устьев рек, у него будет мало шансов.

2. По моему мнению, энергичное использование миноносцев возможно лишь в том случае, если последние будут взаимодействовать с крупными кораблями, а еще лучше – со всем флотом.

В противном случае они быстро столкнутся с превосходящими их смешанными силами и ничего не достигнут. С другой стороны, я полагаю, что если нам удастся использовать наши флотилии миноносцев в дневном бою или в ночной атаке против крупных соединений английского флота, то мы достигнем больших успехов. Порукой этому является для меня высокий уровень их подготовки, основанной на обучении, продолжавшемся целое десятилетие.

3. Продолжительное пребывание наших эскадр в устьях рек не может не оказать дурного влияния на боеспособность нашего флота. Речь идет не только о том, что уровень тактической подготовки соединений флота неминуемо снизится. Не делая никаких упреков личному составу, нужно признать, что на его блестящем моральном состоянии не может не отразиться тот факт, что у него остается все меньше шансов на участие в бою. фон Тирпиц

Начальницу Генмора. Здесь.

Я вовсе не считал, что сражения надо было искать в любом случае и в любом месте. Мое желание заключалось скорее в том, чтобы флот Северного моря своей постоянной деятельностью завлек бы англичан поближе к нашим берегам. Если бы в этом случае завязалось сражение по нашей инициативе и не слишком далеко от наших вод, то в первой стадии войны существовала возможность того, что англичанам не удалось бы пустить в дело всю совокупность своих сил. История этой войны, писать которую я не намереваюсь, покажет, что такие возможности представлялись. В начале войны еще не выяснилось с такой очевидностью, что английский флот выполнял свое назначение уже тем, что спокойно стоял в бухте Скапа-Флоу. В то время общественное мнение вражеских стран не позволило бы англичанам так легко уклониться от битвы. Поэтому даже небольшие наши успехи заставили бы врага держаться поближе к нам.

К этому присоединяется сравнительно благоприятное для нас соотношение линейных флотов в первом году войны{208}. Далее, ошибочная, бесцельная и утомительная малая война должна была уменьшить воинственный пыл личного состава нашего флота. Если моральное состояние нашего личного состава удержалось на высоком уровне до 1918 года и наши морские силы сохранили способность к любым предприятиям, как это доказала Эзельская операция в конце 1917 года, то не подлежит все же сомнению, что планомерная подрывная деятельность независимых социал-демократов, которая одна только и сделала возможной гибель германского морского могущества и всей империи, вследствие нашей бездеятельности на море нашла до известной степени благоприятную почву среди моряков.

Линкоры стояли в устьях рек или перед ними, защищенные заграждениями, но лишенные видимой цели и, казалось, обреченные на вечное бездействие; тяжелая и однообразная служба после пятилетнего непрерывного пребывания на борту корабля становилась почти невыносимой. Эти железные ящики лишились даже тех скромных удобств, которыми они обладали в мирное время. К тому же приходилось все время быть начеку, и матросы редко получали отпуск и находились в постоянном напряжении. Таким образом, со временем на кораблях создались такие условия жизни, которые не были невыносимы для натур с рыбьей кровью, но зато превратили флот в школу критики и рассадник разрушительных и болезнетворных доктрин.

Согласно основному принципу дисциплины при массовом призыве во время войны наказания для дурных и слабых элементов должны быть усилены; в противоречии с этим правилом и в согласии с общей тенденцией имперского руководства мы уступили желаниям народных представителей, смягчили наказания и обилием указов об амнистии еще больше подорвали авторитет начальников. Наши враги действовали как раз наоборот, точно так же, как и мы сами в 1813 году (когда возникла угроза разложения нашего силезского ландвера, мы пошли так далеко, что с согласия Блюхера восстановили порку, противоречившую принципам освободительной войны). Однако в пережитые нами самые тяжелые для Германии дни система, принятая нашим правительством, которое во время войны отпустило вожжи, оказала разрушительное влияние и на военную службу. Командный состав видел вред, который приносила эта система, но должен был подчиниться распоряжениям свыше. После раскрытия фактов саботажа летом 1917 года командование флота безрезультатно указывало имперскому руководству на необходимость уничтожить берлинский очаг государственной измены. Имперское руководство, вероятно, и тогда не поняло важности этого движения для флота. Да и я сам, прослуживший во флоте 51 год, считал совершенно невероятным такой мятеж, какой разыгрался осенью 1918 года.