Читать онлайн «Немеренные версты (записки комдива)». Страница 49

Старший лейтенант медслужбы Я. В. Савченко (Дмитриева).

Высокого напряжения потребовал от сводного отряда воинов 321-го стрелкового полка приказ командования совершить форсированный марш из района Глуска в Осиповичи, к утру 28 июня захватить этот важный железнодорожный узел, перерезать железную дорогу Осиповичи — Бобруйск и тем самым не дать возможности окруженным немецко-фашистским дивизиям пробиться на запад.

Отложив все другие дела, я немедленно приехал в полк. Вместе с командиром полка подполковником А. Т. Прокопенко и заместителем командира полка по политчасти майором Н. А. Коваленко прикинули по карте расстояние. До Осиповичей более сорока километров. Пройти их требовалось за сутки с небольшим, причем не по гладкой, проторенной дороге, а по сильно заболоченной местности.

Выступили под вечер 27 июня. Шли лесами, через болота, низины и речки в полном снаряжении: с полковой артиллерией и минометами, с тоннами боеприпасов и продовольствия. Шли день и ночь без отдыха и сна. По пути строили переправы, гатили дороги, тащили порой на себе машины и пушки. И первыми на самых опасных местах постоянно находились коммунисты, комсомольцы.

Сложный сорокакилометровый путь полк преодолел за тридцать с лишним часов и утром 28 июня подошел к Осиповичам. Это был поистине суворовский переход.

К счастью, вести бой за освобождение города и железнодорожного узла Осиповичи не пришлось. Опасаясь вместе с бобруйской группировкой оказаться в котле, немецко-фашистский гарнизон Осиповичей поспешно бежал, не успев ни вывезти, ни взорвать крупные продовольственные и вещевые склады с большим количеством высокосортных макаронных изделий, пшеничной муки, шоколада, вина, хромовых сапог. Все это, вероятно, предназначалось для фашистских летчиков либо для генералов и офицеров.

Полковые хозяйственники быстро взяли склады под свой контроль.

Не обошлось, однако, и без происшествий. Не успел полк толком обосноваться в Осиповичах, как пришлось объявить боевую тревогу, вступить в бой с группой вражеских танков, прорывавшихся из бобруйского котла. Полковые артиллеристы и минометчики встретили врага метким огнем. Много танков и бронемашин было подбито. Тридцать пять танкистов сдались в плен.

В этом бою был ранен командир минометной роты 321-г полка капитан Георгий Давидович Леладзе. Осколок снаряда угодил ему в ногу. Раненый оказался в нейтральной зоне. Надо было спасать командира. Рискуя собственной жизнью, на помощь ему бросился сержант Татаринцев и на руках вынес из-под огня своего командира.

Вечером 28 июня в Осиповичи подтянулись основные силы дивизии. Я направился к комдиву с докладом о выполнении боевой задачи. В штабе мне тут же вручили телеграмму: «Срочно прибыть к командиру 105-го стрелкового корпуса генерал-майору Д. Ф. Алексееву».

Комдив Гребенник встретил хмуро.

— Телеграмму читал? — спросил он, поздоровавшись.

— Только что прочитал.

— Ну и что?

— Совершенно не понимаю, зачем я вдруг понадобился чужому комкору?

— Потребовался, — значит, нужен, — ворчливо произнес полковник Гребенник. — Комдивом ты назначен в триста пятьдесят четвертую. Приказ подписан еще три дня назад, поэтому и срочно. Давай собирайся. Штаб корпуса где-то юго-восточнее Бобруйска.

Сообщение о назначении командиром дивизии одновременно обрадовало и огорчило меня. В Сивашской провоевал без малого три года. А теперь опять новые люди, новые отношения…

Телеграмма требовала прибыть на КП корпуса срочно. Поэтому, наскоро попрощавшись с Гребенником, Ковалевым и другими боевыми друзьями, выехал под Бобруйск, в Горбацевичи. В расположение штаба корпуса приехал во второй половине дня. Дежурный проводил в дом, где остановился комкор.

Комкор Алексеев — сорокалетний худощавый генерал среднего роста, принял меня как старого знакомого, хотя виделись с ним впервые. Пригласил к столу, на котором была разложена карта, испещренная красными и черными стрелами, кружками, номерами частей.

— Вот она где триста пятьдесят четвертая, — указал генерал на карте северо-западную окраину Бобруйска. — Прекрасная была дивизия. Я сам формировал ее в сорок первом и три года командовал ею.

Дмитрий Федорович пояснил далее, что дивизия храбро дралась под Москвой, отличилась при форсировании Сожа, Десны, Днепра. Ее части напористо прорывали вражескую оборону в районе Бобруйска. Однако вступивший недавно на пост комдива полковник (генерал назвал фамилию) оказался человеком безвольным, безответственным, не оправдал доверия и снят. Теперь его временно сменил заместитель командующего армией генерал Баринов. Обстановка в районе расположения дивизии довольно-таки сложная. Окруженные под Бобруйском вражеские войска стремятся вырваться из котла, нащупывают наиболее слабые места, часто атакуют значительными силами не только пехоты, но и танков.

В конце разговора Дмитрий Федорович напомнил, что необходимо как можно быстрее принять командование дивизией и на месте получить указания у генерала Баринова. Потом комкор вызвал помощника начальника оперативного отдела штаба корпуса подполковника Н. П. Мельникова и поручил ему сопроводить меня на КП дивизии.

Николай Петрович Мельников оказался толковым и знающим штабистом. Свой боевой путь он начал под Москвой в качестве командира минометной роты. По дороге в дивизию он рассказал о боевой обстановке в районе действий корпуса и особенно 354-й дивизии. Только после этого мне стало понятно, почему генерал Алексеев не разрешил ехать одному, а дал сопровождающего. Стремительное наступление советских войск перемешало боевые порядки гитлеровцев. В оперативных тылах наступающих остались недобитые группы, даже целые соединения. По словам подполковника Мельникова, были случаи, когда даже в нескольких километрах от кольца окружения совершались нападения на тылы. Поэтому необходимо было точно знать, где можно проехать безопасно, а где следовало остерегаться внезапного обстрела и даже открытого нападения.

На известном в штабе корпуса месте командного пункта дивизии не оказалось.

— Недавно дивизионный КП куда-то переместился. Все выехали, а куда — не знаем, — отвечали бойцы и командиры, у которых Мельников пытался узнать новое место расположения командного пункта.

Близился вечер. По одной из лесных дорог уныло брела под охраной нескольких бойцов и сержанта колонна пленных. Пришлось остановиться. Молодой, широкоплечий, с коричневым от загара лицом и «буденновскими» усами сержант подошел к машине, четко отрапортовал, что ведет пленных на сборный пункт корпуса.