Читать онлайн «Код операции - Тарантелла. Из архива Внешней разведки России». Страница 25

Послышались шаги, и Мария пригласила «мастера», как она шутливо назвала Эдгара, полакомиться настоящим «мокко», который она иногда позволяла себе с разрешения хозяйки.

В свое время Богомолец будет буквально ошарашен осведомленностью посторонних о содержимом его сейфа. Из Центра поступило указание не производить дальнейших мероприятий по выемке документов. Получены сведения, что штаб-квартира СИС приняла решение о переводе Богомольца в Берлин.

А Эдгар исчез из жизни Марии так же неожиданно, как появился. Больше она не встретит его. Сказал, что уезжает в Данциг. Наговорил ей много комплиментов, подарил очень милый шведский зонтик, синий с голубым. Что ж, у каждого своя жизнь, а она будет ждать своего принца.

В Париже в редакцию «Борьбы» пришло письмо от анонимного корреспондента, который сообщал, что он эмигрант из России, прибыл в свое время во Францию нелегально на греческом пароходе из Новороссийска. Сейчас работает на фабрике зеркал в Оране. В СССР он работал в одном из наркоматов, и ему представился случай похитить ряд секретных документов высших советских ведомств, которые он перед бегством на Запад спрятал в надежном месте у своих родственников. Он предлагает вступить с ним в контакт и обсудить возможность получения этих бумаг.

Вначале вся эта история вызвала подозрения, и Беседовский, посоветовавшись с Лаго, решил на письмо не отвечать. Но однажды в редакцию пришел молодой человек по фамилии Малоштан, который заявил, что является автором упомянутого письма. Он рассказал, что в Москве служил в Наркомпросе. По ряду причин, а главное, как он заявил, потому, что открылось его непролетарское происхождение и участие в каком-то недозволенном студенческом кружке, он решил бежать. Боясь, что его могут принять за агента ОГПУ, он обзаводится вещественными доказательствами своей готовности бороться против советской власти. Будучи в близких отношениях с заведующим первым сектором Наркомпроса, куда сдаются в конце рабочего дня секретные документы, он утащил хранившийся там портфель наркома Бубнова, в котором, по его словам, находились сводки ВСНХ и стенограммы РВС. Это оказалась довольно большая пачка документов, которую Малоштан разделил на две части. Одну зарыл под сараем на даче в Кускове, где жил с семьей его брат. Другую вместе со своими личными документами перевез к отцу, на Украину, в город Ворожба.

После этого он уехал в Новороссийск, пробрался там на иностранный пароход и таким образом покинул свою родину. Малоштан договорился со своей женой, которая живет и служит в студенческом общежитии в Останкине, что если она получит письмо, написанное его рукой и содержащее выражение «как из ружья», то ей следует поехать в Ворожбу к его отцу, взять у него документы и передать их подателю письма; она также откопает документы, хранящиеся в Кускове.

На этот раз история показалась Беседовскому довольно правдоподобной и интересной. Когда Лаго спросил его, нельзя ли поручить это дело кому-либо из его людей в Москве, то Беседовский признался, что у него там сейчас никого нет. Тогда Лаго сказал, что считает вполне реальным получить документы или, по крайней мере, предпринять такую попытку. План Лаго сводится к тому, чтобы задействовать в этом мероприятии завербованного им Вишневского. Он полагает, что Малоштан мог бы написать тайнописью условное письмо своей жене, которое с соответствующими объяснениями будет послано Вишневскому. Тот проявит тайнопись, используя оставленные ему реактивы, и вручит его жене Малоштана. Она заберет документы, хранящиеся у родственников в Кускове и Ворожбе, и передаст их Вишневскому.

Возникает вопрос, как вывезти документы из СССР. Никто из людей Лаго по понятным причинам сделать это не может. Им надлежит заниматься своим делом, о чем с ними имеется договоренность. Если у Беседовского тоже нет таких людей, то, видимо, следует привлечь к этому непростому делу надежного профессионала, который наверняка ухватится за такое заманчивое предложение.

Беседовский задумался. Лаго предположил, что поскольку выбор у него невелик, то он волей-неволей остановится на Богомольце. Во-первых, Беседовский был осведомлен о том, что Богомолец в прошлом, да, по-ви-димому, и теперь, активно использовал курьеров как способ связи со своей агентурой в Советском Союзе. Во-вторых, он «завязан» на англичан, а это лучше, чем свои эмигранты, к тому же и расходов не потребуется. В-третьих, ему нужны не столько сами эти документы, сколько важно было сохранить реноме человека, который может добывать секретные документы из советских учреждений.

Эти предположения вполне оправдались, и Беседовский первым произнес имя Богомольца. Лаго посетовал на то, что придется поделиться с англичанами столь удачно подвернувшейся находкой, но Беседовский благоразумно заметил, что лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе. На том и порешили. Малоштан не возражал, также сообразив, что собственными силами ему документы из тайника не вызволить и на Запад не переправить.

Богомолец с большим энтузиазмом воспринял идею вывезти из СССР секретные документы ВСНХ и РВС. Он, конечно, не исключал, что их ценность в информационном плане может быть относительно небольшой, поскольку, очевидно, они устарели. Но для него немаловажно было показать Интеллидженс сервис эффективность своей работы с людьми и возможности действовать непосредственно на советской территории. Бумаги высших советских государственных органов несомненно привлекут внимание штаб-квартиры в Лондоне. Образцы такого рода документов на подлинных бланках, с принятыми в делопроизводстве соответствующих ведомств реквизитами, подписями, датами, используемой цветовой гаммой штампов и печатей — неоценимый материал для подразделений разведки, занимающихся дезинформацией. Можно изменить текст или дополнить его требуемыми позициями. Достаточно бывает просто сместить акценты, и такой документ успешно используется в работе по оказанию влияния.

Поскольку зачастую такая информация доводится до нужного адресата по закрытым каналам, то противодействовать ей крайне затруднительно. Но даже в том случае, если подделки где-нибудь всплывают, опровергнуть их тоже сложно, практически невозможно, поскольку они по форме, атрибутам и содержанию «принадлежат» именно тем инстанциям, которыми они «оформлены». Власти опровергнуть их подлинность, как правило, не в состоянии, так как тогда пришлось бы ссылаться на свои собственные секретные решения, что, во-первых, неприемлемо и, во-вторых, им все равно никто не поверил бы. В мире гуляет уже немало такого рода фальсификатов, и они делают свое дело.