Читать онлайн «Александр Попов». Страница 13

Университетам был дан новый устав. Его принятие имело большое государственное значение и стало предметом внимания не только русской, но и зарубежной общественности[143]. В указе 18 июня 1863 года Александр II признал, что считает «необходимым изменить, сообразно современным потребностям, действующие в настоящее время в императорских университетах наших устав и штаты»[144]. Этот новый устав действовал во все годы пребывания Попова в университете.

Согласно § 85 устава в студенты зачислялись лица, представившие свидетельство об успешном окончании полного гимназического курса (или же сдавшие экзамены в какой-либо гимназии экстерном). Таким же правом пользовались и «воспитанники высших и средних учебных заведений разных ведомств, с успехом окончившие общий курс учения в них, если сей последний признан будет со стороны Министерства народного просвещения соответствующим курсу гимназическому»[145]. Совету университета представлялось право в любом случае, если «признает нужным проверить степень знаний желающих поступить в студенты, подвергать их новому испытанию»[146].

Выданное Попову Пермской духовной семинарией свидетельство, в котором удостоверялось, что по всем предметам он получил высший балл и что «поведения он отличного», освобождало его от проверочных испытаний, и он без экзаменов поступил в университет.

Устав 1863 года сыграл немаловажную роль в истории русской науки. Менее стеснительные условия, в которых развивалась теперь жизнь в высшей школе, дали свои плоды. На многих факультетах зарождались, а на некоторых успели уже развиться целые научные школы и направления. Включавший в себя все естественные и математические дисциплины физико-математический факультет[147] Петербургского университета славился своими профессорами. И. П. Павлов, окончивший этот факультет (по естественному отделению) за два года до поступления туда Попова, писал в автобиографии: «Это было время блестящего состояния факультета. Мы имели ряд профессоров с огромным научным авторитетом и с выдающимся лекторским талантом»[148]. В студенческие годы Попова в университете профессорская коллегия факультета возглавлялась лучшими научными силами страны — такими всемирно известными учеными, как И. М. Сеченов[149], П. Л. Чебышев[150], А. М. Бутлеров[151] и Д. И. Менделеев[152].

Непревзойденной высоты на факультете достигли математика и химия, которые долго оставались ведущими для всей страны. Петербургская математическая школа по праву заняла почетное место в мировой науке, а достижения Бутлерова и Менделеева вошли в ее золотой фонд. Менее выдающимися были успехи в области физики. Она вообще стала широко и глубоко развиваться лишь после Великой Октябрьской революции, когда возникли школы академиков Д. С. Рождественского, А. Ф. Иоффе, П. П. Лазарева и Л. И. Мандельштама, ученики которых сами создали целые направления в науке.

Однако в последней четверти XIX века физика в Петербургском университете также получила заметное развитие. Именно здесь зародилось то научно-прикладное направление, которому столь многим обязаны такие важные области современной материальной культуры в нашей стране, как электротехника (включая сюда, разумеется, и радиосвязь) и оптика. Кафедру физики в те годы возглавлял профессор Ф. Ф. Петрушевский[153]. Наиболее близкая Попову область знания получила мощное развитие благодаря трудам создателя этой кафедры Эмилия Христиановича Ленца (1804–1865), одного из виднейших ученых в области электричества. Он является также одним из организаторов физико-математического факультета, на котором занимал пост декана; одно время Ленц был ректором университета[154]. Научные интересы Ленца, тесно связанные с вопросами прикладного применения достижений в области учения об электричестве — он был одним из самых деятельных членов Комиссии для приложения электромагнетизма к движению машин[155], — наложили отпечаток на преподавание физики в университете[156]. По штату на кафедре полагалось два профессора — заведующий кафедрой и так называемый второй профессор. Вторым профессором на кафедре был сын Э. X. Ленца, Роберт Эмильевич Ленц (1883–1903)[157].

Федор Фомич Петрушевский также внес немалый вклад в историю физико-математического факультета. Он не ограничивал преподавание физики одними лекциями, а привлекал студентов к самостоятельным практическим занятиям в лаборатории. Он первым в России ввел лабораторные занятия. Легко себе представить, какое важное значение имело для будущих творчески работающих специалистов обладание экспериментальным мастерством. В наши дни это представляется элементарной истиной, но в то время физический практикум был большим нововведением, оказавшим, по признанию учившихся у Петрушевского физиков-экспериментаторов и электриков-практиков, большое влияние на них.

Ближайший его ученик В. В. Лермантов[158] писал о своем учителе: «Великой заслугой покойного Ф. Ф. Петрушевского было то, что он „вдохнул душу живу“ в преподавание физики в нашем университете. До него физику только „читали“, как всякий другой предмет, нужный студентам для экзамена; Федор Фомич первый вовремя понял, что наступает время, когда умения, основанные на знании фактов этой науки, станут необходимыми и для обыденной жизни. Понял он и то, что одним слушанием лекций никакого реального умения приобрести нельзя, кроме умения сдавать экзамены у своих профессоров. Реальные умения приобретаются лишь обращением с реальными объектами изучаемой науки, т. е. с явлениями природы и с приборами, служащими для их воспроизведения и измерения в случае физики»[159].

Если оставить в стороне события 1861 года[160], деятельность Петербургского университета сравнительно с другими университетами, например Московским или Казанским, в мемуарной литературе освещена слабо[161]. Особенно мало написано о физико-математическом факультете, хотя именно преподававшие на нем профессора внесли наибольший вклад в мировую науку. Немногочисленные записи, принадлежащие питомцам факультета, связанные главным образом с жизнеописанием Попова, имеются в соответствующих трудах В. К. Лебединского и М. А. Шателена. Их произведения содержат и некоторые материалы, характеризующие ту среду, в которой вырос изобретатель радио. Названные авторы сами испытали влияние этой среды и в своих записках запечатлели основные черты и особенности той эпохи. «Физическая лаборатория университета, — рассказывает М. А. Шателен, — была центром, где собирались университетские физики. В физической аудитории происходили собрания физического отделения Русского физико-химического общества, в котором принимали участие все физики и химики Петербурга. В препаровочной при аудитории, в перерывах между лекциями и после них велись обычно длинные дискуссии по спорным вопросам физики. В эту среду профессоров, молодых лаборантов и студентов, интересовавшихся физикой, и попал Александр Степанович, начав работать в лаборатории»[162].