Читать онлайн «Онассис. Проклятие богини». Страница 4

Подходя к станции метро «Площадь Ногина», я уже мысленно обращался к своей однокурснице, с которой тогда встречался, песней «Good buy, my love, good buy» Демиса Руссоса, а себя воображал в белом костюме-тройке, как у Бельмондо в фильме «Великолепный», где-нибудь в Акапулько.

«А что, — прислонясь к двери с надписью „Не прислоняться“, размышлял я в вагоне, переполненном усталыми, в чёрном и сером людьми, и воображал нечто аквамариновое, пронизанное солнечными лучами, — чем чёрт не шутит? Сергей Онассис… Звучит! Несколько двусмысленно, правда, с неким непристойным намёком, зато весело и беспримерно».

Надо сказать, что до свиданий с чекистами я и не подозревал о существовании Кристины. Об Онассисе, конечно, был наслышан. И вот теперь, получив особое, как мне мыслилось, задание (независимо от отношения к Железному Феликсу, лавры журналиста-международника, работающего на разведку, а лучше на две или три, прельщали в канун Олимпиады-80 многих студентов) и узнав, что дочь «вылитый отец, только в юбке, но чаще в джинсах», я стал по крупицам и мельчайшим фрагментам, складывать, словно мозаику, его, а следовательно, и её психологический (и не только) портрет.

Для начала требовалась, конечно, информация к размышлению (как Штирлицу из культовых тогда «Семнадцати мгновений весны»). Но обнаружилось, что информации о греческом миллиардере кот наплакал. Например, в «Советском энциклопедическом словаре» имели место статьи и о Рокфеллере, и о Ротшильде, и о Дюпоне… Но в столбце, где по алфавиту должен быть Онассис, помещался «онагр — вид катапульт больших размеров, применявшихся в Др. Греции и Др. Риме при осаде и обороне крепостей».

Интернета тогда не существовало. Я часами просиживал в нашей факультетской библиотеке, в спецхране, листая зарубежные книги и периодику, а также в Ленинке и Библиотеке иностранной литературы; я расспрашивал мэтров, знаменитых международников, политобозревателей, не вылезавших из телевизора, которые читали у нас лекции, вели семинары, принимали зачёты; возобновил переписку с Ясоном Онассяном из Эчмиадзина, с которым служил в армии в горах Армении и который клялся и божился, что его дед, в начале 1920-х годов бежавший из Турции, является двоюродным братом греческого магната, на самом деле армянина (когда в день присяги мы узнали, что отчество нашего Ясона Онассяна — Гераклович, то немало подивились); я просил друзей — шведских, испанских, итальянских, французских студентов — присылать и привозить мне всё про Онассиса.

Йенс Рюдстрём привёз из Стокгольма журнал «Esquire» с cover-story, то есть почти полностью, начиная с обложки, посвящённый греческому миллиардеру. Даг Хартелиус, будущий известный дипломат, посол Швеции, снял свидетельские показания, как сам выразился, с людей, знавших Аристотеля в Гётеборге, столице североевропейского судостроения, где были построены первые танкеры магната и создана верфь «А. С. Онассис, Гётеборг лтд». Из Бостона прислали архивный журнал «Тайм» с пространным очерком об Онассисе и его семействе, из Лондона — брошюру о его участии в организации убийства президента Кеннеди, из Парижа — эссе под названием «Женщины Аристо» и иллюстрированный справочник о современных мультимиллионерах с подробными биографиями, описаниями их движимого и недвижимого имущества, кои неизменно погружали меня в задумчивость…

— Вода камень точит, — подметил на одном из наших последних свиданий Андрей X.

К моменту начала операции (велено было ждать отмашки и не рыпаться) кое-какая информация к размышлению у меня таки скопилась. Сидя за «железным занавесом», я мысленно шагал, не зная границ, по международным следам великого греческого судовладельца и тогда же начал набрасывать его биографию, которая с течением времени обрастала подробностями, деталями, нюансами, как корпус судна ракушками и всяческой морской живностью.

Онассис теперь не шёл у меня из головы. Я думал о нём и его дочери постоянно (как он сам о деньгах) — порой даже на свиданиях с однокурсницей. Доходило до того, что она, возмущённая моим невниманием и рассеянностью, в сердцах бросала: «Я — домой, а ты тут занимайся сам с собою и Онассисом!» Перечитывая «В порту Смирны», зачин книги рассказов Хемингуэя «В наше время», я думал об Онассисе. О предстоящем интервьюировании. О том, какая она — его единственная дочь и наследница Кристина, унаследовавшая, говорят, любвеобильность от отца. Наверное, похожа на Марию Каллас, фотографию которой я видел на обложке диска в мастерской Глазунова на Новом Арбате…

Аристотель Сократес Онассис родился в городе Смирне 15 января (по другим данным, 20-го) 1906 года.

Впоследствии он обретёт и другую дату рождения, чем запутает, как и многие замечательные люди, биографов, конкурентов, врагов. Некоторые (например, Ясон Онассян) станут утверждать, что в жилах Онассиса течёт и армянская кровь, другие — что на самом деле он ирландец и зовут его Ари О’Нассис. Как уже говорилось, существует масса предположений, версий, домыслов, слухов, сплетен, легенд, опутавших всю жизнь нашего героя — точно так же, как и особо выдающихся его древнегреческих предков.

Семья Онассиса происходила из старинного города Кайсери (Цезарии или Кесарии Каппадокийской), расположенного в Малой Азии у подножия вулкана Эрджияс, окружённого плодороднейшими землями — с изумительными виноградниками, цитрусовыми, банановыми и оливковыми садами. Вообще природа каппадокийская потрясает! Чего стоит одна лишь Love Valley или Penis Valley — Долина любви или Долина пенисов в окрестностях Гёреме, где на обширной территории вздыбливаются огромные, до 40 метров и выше, туфовые конусы, имеющие очевидные формы фаллосов!

(Забегая вперёд скажем, что свою сексуальную мощь наш герой объяснял именно таинственной связью с этими древнейшими, будто Всевышним созданными, уникальными скальными образованиями на его Fatherland, родине отцов. И по его настоянию именно в Каппадокии режиссёр Пьер Паоло Пазолини будет снимать картину «Медея», в которой великая певица Мария Каллас, подарившая магнату «самые сладостные минуты жизни» и проклявшая его, сыграет главную и единственную свою роль в кино.)

До принятия христианства Каппадокия находилась на задворках империй, слабо поддаваясь как эллинизации, так и романизации, в ней процветали языческие культы. В первые века нашей эры Каппадокия стала одним из основных центров распространения христианства — прежде всего благодаря многочисленным монастырям, возводимым с Божией помощью на её территории.