Читать онлайн «Сербский закат». Страница 54

В одном из помещений возле рынка на Грбавице разместилась временная церковь. Все православные храмы Сараево к тому времени оказались в руках мусульман.

Улицы местами перегорожены остовами автомобилей, стенами толщиною в один кирпич или висящими плащ-палатками. Все это — хоть какая-то защита от огня снайперов или способ затруднить им обзор. Колышущиеся на ветру плащ-палатки и одеяла чем-то мне напоминают красные флажки для охоты на волков. Снайперы из винтовок и крупнокалиберных пулеметов с оптикой обстреливали сербские районы с высот и огневых точек, расположенных в многоэтажных домах. Пересеченная местность в сочетании с разнообразной застройкой создавали много простреливаемых участков и секторов. Иногда людям приходилось входить в свои дома через окно: дверь оказывалась под прицелом. Средства массовой информации практически никогда об этом не говорили, акцентируя внимание лишь на аналогичных страданиях мусульман.

Вместо дорожных знаков в городе висят плакаты «Пази, снаjпер!» и «Пази, мины!» («Пази» — это «Внимание» по-сербски.)

Водопровод, как ни странно, еще снабжал город холодной горной водой. Однако во время частых перебоев жители выстраивались в очереди с канистрами у колонок в низовой части Сараево. Электричество и газ шли через сербскую территорию, а их подача обеспечивалась гуманитарными организациями.

На северной окраине Сараево глядела в небеса вражеская телевышка. Даже без антенн наши телевизоры брали ее программы. Примечательно было лишь почти полное отсутствие коммерческой рекламы, превратившей российские телеканалы в гинеколого-зубоврачебные. Зато шла прекрасная реклама «Армии БиХ»,[49] где огромные исламские воины в камуфляже и черных очках принимали парады, где танки перемежались с минаретами.

Я помню и клип на музыку «That's my life», где в такт мелодии воин бежит в атаку и прячется за «естественными» укрытиями городского ландшафта. Бывали и сентиментальные картинки. Молодой парень в камуфляже и черных очках (которые, видимо, подчеркивает его «крутизну») закуривает и угощает карапуза — подрастающее поколение — какой-то пастилой. Наше ВоенТВ ничего подобного не создало — хотя образцы-то были под рукой. На антенну ловились также и хорватские программы. Таким был общий антураж, среди которого воевал РДО-3.

Отряд дрался бок о бок с сербскими четниками. Обычно так мусульмане, а с их подачи средства массовой информации (и «наши» и «не наши») называют всех сербских ополченцев, придавая слову «четник» негативный оттенок и делая его чуть ли не синонимом фашиста. Некорректно. Четники сейчас — это только члены националистической партии СРС, носящие огромные шевелюры и бороды. Их эмблема — череп с костями и надписью «З вером у Бога. Слобода или смрт» («С верою в Бога. Свобода или смерть»). Она эпизодически запрещается в самой Сербии. (Так же некорректно называть моджахедами всех мусульман-босняков.)

Сараевский период совпадает с переходом войны в конфликт малой интенсивности, и количество русских — это своеобразный оптимальный минимум. Журналистов, которые о них писали, в ту пору было, пожалуй, больше, чем добровольцев.

В начале 1994 года еще один русский отряд численностью до пятнадцати человек действовал также под Озреном (Северная Босния, к юго-западу от Посавинского коридора). Его происхождение и судьба мне неизвестны. Один из озренских добровольцев был снят на пленку в начале 1994 и показан по РТР летом 1995 года. Оператора вскоре разыскала его мать, а сын так и не вернулся домой.

Зимой 1993-94 года шла позиционная, но более-менее активная война. Сербы и мусульмане обстреливали друг друга из орудий и минометов, совершали дерзкие беспокоящие вылазки и диверсии.

«Златишты» — это слово прочно въелось в память русских в ту зиму. «Зло.» А что это, Златишты? Здесь-то развернулись бои в те мерзкие дни, когда земля была покрыта кровавой снежно-грязевой кашей.

Рядом с дорогой на южной окраине Сараево стоит хутор Златишты. Когда-то самым внушительным его зданием был отель «Осьмица», теперь от него остался лишь почерневший остов. Чуть поодаль торчали еще одни обугленные руины. Эти позиции — два остова вместе с траншеей — и заняли русские добровольцы. Напротив шли уже окопы противника, их бункеры-доты.

Русские добровольцы провели разведку боем. Под прикрытием огня, который велся с чердака отеля, наши сделали пару вылазок к траншеям противника, забрасывая их гранатами.

После это была проведена организованная акция. Шкрабов предложил план захвата хутора: подавить противника свинцовым ливнем сверху и выбить его решительной атакой. Четники одобрили и выделили в поддержку десятку русских добровольцев столько же своих бойцов. Несколько сербов и русских расположились в отеле «Осьмица» и около него. Под прикрытием их пулемета и двух гранатометов передовая сербо-русская группа во главе с Александром Шкрабовым выползла по снежно-грязевой жиже на полянку перед противником. С расстояния в десяток метров бойцы забросали окоп мусульман гранатами и ввалились туда. Мусульманских бойцов на позиции не оказалось, но судя по голосам, они были в соседней траншее. Началась стрельба с расстояния в десяток метров. Противник открыл огонь из минометов, но именно близость враждующих сторон и спасала штурмовую группу. Огненный вал отсек их от основных сил. Но из боязни накрыть своих «турки» не могли попасть по русским.

Занятая русскими и удерживаемая мусульманами траншеи соединялись обвалившимся ходом сообщения. Идти в лоб этим единственным путем никому не хотелось. Бойцы основной группы попробовали прорваться к хутору, но огненный ливень вжал их в снежную кашу. Помощи от них потому так и не поступило, и Шкрабов приказал отступить.

В этой войне есть что-то от вендетты. Коллективной и бесконечной… После атаки на Златишты очередной ход был за мусульманами. И вот на Рождество, воспользовавшись праздником у сербов, противник нанес удар в районе Еврейского кладбища, заняв несколько помещений сербского квартала. Пулеметной очередью с вновь оборудованной мусульманской позиции на Дебелло-Брдо были убиты серб и беременная женщина. Ее муж попробовал вытащить ее, но получил тяжелое пулевое ранение. Тогда это же сделать попытался Виктор Десятов, но пуля попала ему в сердце. Еще трое русских бойцов были ранены. Сербский положай, бункер на склоне Дебелло-Брдо, защищавшим Еврейское Кладбище от ударов сверху, был взят противником. Захваченный там пулемет мусульмане развернули, и он стал нести смерть сербам… Мусульманский спецназ вел огонь из автоматов и гранатометов. Зацепившись за базу отряда на Охридской улице, русские добровольцы и четники огрызались огненными струями. К вечеру противник выдохся и отошел на исходные рубежи.