Читать онлайн «Я стану твоим врагом». Страница 38

Как только богато украшенные кареты отъехали, оставляя на ступенях храма всех августейших, по проходу потянулись придворные, которым дозволено было присутствовать на храмовой церемонии.

Фео и Фло узнавали некоторые лица — герцог Ликонт ехал впереди всех, чуть в стороне от общей массы, одетый в парадный военный мундир, с той неизменной выправкой, которая выдавала в нём отличного наездника и воина — то, чего не смогло его лишить даже собственное увечье. Стальная правая рука лежала очень спокойно на поводьях, а взгляд прищуренных синих глаз охватывал, казалось, сразу всё: беснующийся народ, скопившийся на площади, с трудом сдерживавших народную массу стражников, ворота центрального входа храма, и даже холодное, светло-серое небо над головой.

За генералом тянулась стройная колонна пышно наряженных придворных, занявших свои места на нижних ступенях храма, среди которых мелькнуло знакомое им лицо леди Марион, и наконец, в самом конце красного коридора, появилась открытая карета с золочёным гербом.

Народ встретил долгожданное появление августейшей невесты дружным рёвом, топотом и рукоплесканиями — шум поднялся такой, что Флорика, не выдержав, заткнула уши, беспокойно глянув на брата.

Феодор смотрел.

Длинные белые, как снег, локоны Таиры спускались на хрупкие плечи, вились вдоль стройной спины — и блестевшие в волосах звёзды сплетались в диадему, венцом украшая прелестную головку. Принцесса улыбалась — всем горожанам в целом, и ему, только ему одному в частности — а на шее её блестел свадебный подарок крон-принца — его подарок…

Белое до синевы, шелковое платье охватывало тонкий стан; и весь облик аверонской принцессы был неземным, воздушным — о Единый, она не должна принадлежать Андоиму, нет, только не ему, да что же это, он спускается по ступеням, протягивает к ней грязные руки…

Флорика повисла на плечах брата, всем весом пытаясь удержать на месте.

— Фео, нет! — горячо зашептала ему на ухо сестра, вцепившись в рубашку. Феодор рванулся, едва не оставив в её руках целый рукав, зло зашипел, отмахиваясь от сестры. — Они не пропустят тебя, Фео! А если прорвёшься… они тебя бросят гнить в тюрьму, и даже миледи не вытащит оттуда… Фео, не оставляй меня! — Флорика наконец взяла нужную ноту, даже всхлипнула, шмыгая носом ему в ухо. — Мне страшно! Прошу тебя, не бросай меня одну!

Это подействовало. Брат перестал вырываться, обмяк, провожая безумным взглядом исчезавшую в воротах храма прекрасную Таиру. Крон-принц Андоим вёл её за руку, и принцесса — его принцесса — улыбалась будущему мужу, пытаясь заглянуть в его надменное лицо.

Как только все придворные зашли в храм, двери за ними закрылись, и церемония началась. Народ и не думал расходиться с площади: женщины готовили цветы, собираясь забросать ими новобрачных, почётный караул выстроился вдоль ступеней, готовясь отдать честь будущим королю и королеве Валлии, и то тут, то там прокатывался восхищенный гул: прекрасную Таиру обсуждали, ею гордились, и не могли нарадоваться столь выгодному браку, который, наконец, закрепит мир в ослабевших после долгих лет войны державах.

Флорика держала брата за руку, крепко, опасаясь, что его могут оттеснить толпой, и тогда она окончательно потеряет его — но Феодор и не думал вырываться, просто стоял, стоял всё это бесконечно долгое время, не отрывая глаз от дверей храма.

Даже их вчерашний визит к Большому Питону не смог затмить сегодняшнего события для Феодора. Питон был краток: отныне близнецы работали на него. Им даже пообещали платить — долю того, что они сумеют раздобыть за ночь, а позже, как только они докажут свою лояльность ночному королю Валлии, они могли рассчитывать на половину ценности награбленного добра. Отказа Питон не принимал; Фео и Фло понимали это, идя на встречу. Близнецы, с их удивительной способностью просачиваться в мало-мальски пригодную для этого щель, оказались для Питона и впрямь бесценной находкой. Их приняли в общину, не спрашивая на то их согласия; теперь всё, что они могли сделать, чтобы как-то выбраться из темной стороны городской жизни — подняться в этой странной подпольной иерархии на самую вершину. А уж тогда…

Что будет тогда, Фео и Фло не загадывали. В воровской среде, куда их определил Большой Питон, близнецов приняли хотя и не с распростертыми объятиями, но с определенной заинтересованностью: уже в первую ночь, во время их первого грабежа, брат и сестра проявили себя достаточно, чтобы заслужить уважение подпольщиков. Близнецы не гордились тем, что делали, но и держаться стороной не стали: отмалчиваться было не в их привычке. Они понравились общине, но что могло выйти из этой невольной службы, Фео и Фло оставалось лишь гадать.

Толпа давила всё больше: Флорика нетерпеливо дёрнула плечом, отталкивая наседавшую на неё старуху — та не отставала, грузно навалившись ей на спину.

— Совесть-то поимей, болезная! — проорала наконец девушка, оборачиваясь к бедно одетой женщине с седыми волосами. — Куды прёшь?!

Вокруг переговаривались сотни возбужденных церемонией горожан, капитаны стражи отдавали приказы, перекрикиваясь друг с другом, общий гул поглощал, казалось, любой тонущий в нём звук. Но зазвучавший голос нищенки услышал даже Феодор, оторвав наконец взгляд от плотно сомкнутых храмовых дверей.

— Грядёт большой мор, — гулко и низко проговорила женщина, вращая огромными, безумными глазами. — Многие умрут, многие погибнут! Береги брата, дитя, ибо он подарит свой поцелуй самой смерти!..

Окружавший их народ зашевелился, оборачиваясь к сумасшедшей старухе. Флорика поёжилась, оглядываясь на брата. Взгляд странной женщины обратился к Феодору, и парень едва не вздрогнул, заглянув в бесцветные, жуткие глаза.

— О-о-о… — нараспев протянула старуха, — вижу большую горе и большую жизнь… Мальчик мой! Так должно быть! Невинная рука, управляющая ночным миром, вернёт городу спокойный сон… Сила двух повергнет королевскую династию в прах…

— А ну пошла отсюда! — рявкнул стражник, оборачиваясь на подозрительный шум в толпе. Люди забеспокоились, отодвигаясь от нищей пророчицы, кто-то начал творить священные знаки. — Пошла, тебе сказано! Исчезни, или…

Старуха шагнула назад, почти проваливаясь через плотные ряды собравшихся горожан, и по толпе пронёсся дружный вздох: нищенка и в самом деле точно исчезла, теряясь в людском потоке.

— Виверия звать её, — проговорил плотный мужчина, поворачиваясь к Флорике, — городская пророчица. Бают, будто не ошибается…

— Вот ить ведьма, — в сердцах бросила девушка. — Ляпнет дрянь какую, а ты ходи потом, мучайся…