Читать онлайн «Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского». Страница 74

Особенно замечательна была его беседа с раскольниками станицы Червленной, где командир Горского полка барон Розен пригласил епископа на ночлег в свой дом и представил ему всех офицеров полка и общество чинов — начетчиков по расколу. В конце беседы казаки — раскольники говорили: «Видишь, ты какой простой, владыка! И нас понимаешь, и мы тебя понимаем и говорить с тобою можем — может быть, мы бы и подались на твои слова, да ведь ты сегодня, а завтра на твое место станет другой, который с нами говорить не будет так, как ты, да и слушать — то нас не захочет».

Двенадцатого мая 1858 года совершено было освящение Георгиевского знамени, высочайше пожалованного Линейному казачьему войску, в станице Михайловской, отстоящей от Ставрополя на семь верст. К празднеству собраны были избранные воины со всех полков, прибыли все штаб и обер — офицеры, коим была возможность оставить свои посты, съехалось и линейное духовенство в довольном числе. Для совершения литургии был разбит обширный шатер походной церкви. Для совершения богослужения, а затем и церемониала освящения знамени начальство Линейного казачьего войска в лице своего наказного атамана пригласило епископа и с ним все старшее духовенство города Ставрополя, в коем находилась постоянно главная квартира войска.

Встреча епископа была сделана линейным духовенством согласно распоряжению Святейшего Синода. Все обстоятельства, кажется, условились и согласились, чтоб торжеству, вполне особенному по своему характеру, доставить еще и особенное великолепие. Самая погода, умеренно — теплая, тихая, споспешествовала учредителям празднества, и два хора певчих, каждый по сто человек, составленных из полковых казачьих хоров, с хором певчих архиерейских, исполняли пение богослужения с таким гармоническим согласием, что это небывалое по великолепному величию обстановки церковное празднество привело в восторг все воинское народонаселение и всех присутствовавших при нем.

По окончании продолжительного богослужения была предложена общая трапеза в особой, нарочно устроенной обширной палатке, с одной стороны совершенно открытой. Обедали духовенство и генералитет, военные и гражданские чины, а по обеим сторонам палатки у длинных столов обедали воины, прибывшие из прочих станиц к торжеству. По произнесении тостов за здравие государя императора, великого князя наследника, князя наместника Кавказского, атаман провозгласил тост за здравие преосвященного. На тост этот войско отвечало громким продолжительным «ура», киданием шапок кверху и прочими ему обычными выражениями удовольствия.

При отъезде епископа войско окружило его карету и проводило при криках «ура», а некоторые всадники сопровождали епископа до самого его дома, выказывая свою удаль и веселость лихим наездничеством и джигитовкой.

При сем случае особенно прямо и ясно выразилось желание не только начальников Линейного казачьего войска, но и самого военного народонаселения иметь епископа во главе их духовного управления. Это желание разделяло и линейное духовенство, тяготившееся отдаленностью управления в Тифлисе и предпочитавшее иметь сношения со Ставрополем, вполне естественным по близости его к станицам войска и по самым житейским нуждам необходимым.

По окончании Божественной литургии пред совершением последования, установленного для освящения знамени, епископ произнес к войску речь, которую начальство войсковое распорядилось немедленно напечатать в нескольких сотнях экземпляров для рассылки по всему Линейному войску. Приводим ее полностью[167].

«Братия! — сказал епископ — Христолюбивое воинство славно доблестями своими пред царями земными — оно славно ими и пред Царем Небесным. Доказали это многие воины, доказал это святый великомученик Победоносец Георгий: он начал подвиг свой победами земными — кончил подвиг, восхитив Небо. Святый Георгий — витязь и земной и небесный.

Благочестивейшие самодержцы всероссийские указывают своему воинству на великомученика Георгия как на образец совершенного воина. Они того воина, который окажет высший подвиг, знаменуют именем и иконою великомученика Георгия.

Но здесь представляется особенное зрелище!.. Здесь не один воин из сонма храбрых отличается от прочих другов своих во имя победоносного Георгия, целое воинство получает знамя, на котором — изображение витязя Божия, на котором — его славное и святое имя. Что значит это? Это значит, что русский царь признал Кавказское казачье линейное воинство совершенным в храбрости, достойным высшей воинской почести и награды. Он признал в этом воинстве каждого воина героем, каждого воина — достойным встать под хоругвь величайшего из воинов — Георгия! Что признал русский царь, то признала вся Россия.

Братия! Многотрудными подвигами, потоками крови вы, отцы ваши и деды стяжали высокую милость православного царя, излившуюся ныне на Кавказское казачье линейное воинство. Ею он награждает и венчает воинство за многолетние подвиги воинства, ею он призывает вас к новым подвигам — уже не только к подвигам по плоти — к подвигам духовным. Вы получили на знамени вашем вождя, способного руководить вас на горы земные и на горы Небесные.

Победоносец Георгий не ведает преград: преград, утесов, пропастей нет для него, все глубины и высоты ему удобо — приступны. За ним, братия! За ним! До самых грозных и вожделенных врат в вечность. Карайте, громите врагов царя и отечества, как вы карали и громили их доселе, но вместе потщитесь одержать победу и над невидимым врагом Бога и человечества — над грехом, убивающим человека вечною смертию.

Каждый из вас да увенчается сугубым венцом, как увенчался неодолимый Георгий, удививший доблестию своею и человеков и ангелов! Каждый из вас да сподобится сказать с дерзновением и радостию: Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь! (2 Тим. 4; 7, 8). Аминь!»

Об этом торжестве епископ доносил Святейшему Синоду, коему представил и экземпляр речи его.

Как выражение общего характера действий преосвященного, расположивших к нему общество мирян, приводим и следующий случай. Незадолго до этого времени в Ставрополе скончался от ран один из героев севастопольских: флота капитан 1–го ранга Константин Георгиевич Попандопуло, тело которого, по предложению епископа, 4 марта 1858 года, отпевалось в его Крестовой церкви.

Литургию заупокойную и обряд отпевания совершал епископ Игнатий с торжественностью, которой пожелал он почтить геройские подвиги почившего. Близких родных у Попандопуло не было. Смерть застигла его в Ставрополе, где он, возвращаясь с минеральных вод, вынужден был остановиться и зимовать, по невозможности за болезнью возвратиться в места родины своей. Гроб почившего, поэтому, по преимуществу окружали лишь лица, отдававшие долг заслуге воинской, живое, теплое участие которых выразилось благоговейным и внимательным предстоянием во все время неспешно — величественного богослужения епископа.