Читать онлайн «В отсеках тишина». Страница 20

Море! Кто в юности не мечтал о твоей красоте! Кого не манило ты в свои беспредельные дали! Какой мальчишка не зачитывался произведениями Жюля Верна, Джека Лондона, Станюковича, Новикова-Прибоя!..

Мечта стать моряком зародилась у меня еще с ранних лет. А призывная комиссия признала, что я не гожусь в моряки - физически недостаточно крепок. Потом сжалились, признали годным к военно-морской службе и направили на Краснознаменный Балтийский флот.

И вот - Ленинград. Разношерстная колонна призывников движется по окутанному морозной мглой Невскому, направляясь во флотский экипаж.

Три дня мы проходили комиссию, которая определяла место службы каждого из нас. Подхожу к столу, за которым сидит пожилой солидный моряк с широкой нашивкой на рукаве. Он просматривает мои бумаги, спрашивает, кем я работал до призыва, и пишет на моих документах: "УОПП, электрик". УОПП - учебный отряд подводного плавания. Итак, я буду подводником! И верь после этого врачам, совсем недавно чуть было вообще не забраковавшим меня!

И вот мы в учебном отряде подплава. Одеты по-прежнему в гражданскую одежду. Прежде чем получить флотское обмундирование, предстояло пройти барокамеру, в которой проверялось важное качество, необходимое будущему подводнику, - способность переносить повышенное давление.

После успешного испытания в барокамере, стальном котле, в который медленно накачивался воздух, пока не начинали у нас ломить уши, мы оказались на вещевом складе. Нас рассадили по скамьям и в первую очередь выдали всем по большому вещевому мешку. Два краснофлотца - кладовщики - начали обходить по рядам и опускать в подставляемые нами мешки брюки, рубахи и прочую одежду. К концу церемонии мешки были наполнены доверху, на наши плечи накинуты шинели, а на стриженые головы - бескозырки, к великому нашему огорчению, без ленточек.

В этот же день мы вымылись в бане и облачились в новую, стоявшую колом, парусиновую робу. После распределения по взводам начался курс молодого краснофлотца - строевая и общевойсковая подготовка.

На нас, начинающих моряков, большое впечатление произвел командир отряда капитан 1 ранга Петр Семенович Броневицкий - старый моряк русского флота, высокий, статный, с безупречной воинской выправкой. Это он отбирал в экипаже будущих подводников.

Его сослуживец по старому флоту - комендант отряда Иван Иванович Грабовский, такой же рослый и подтянутый, любил вспоминать:

- Когда мы с Петром Семеновичем служили в гвардейском экипаже, то в роте были замыкающими. Вот какие были раньше моряки!

Вставали мы в пять часов утра, делали приборку, завтракали и принимались за изучение уставов. Часов в девять или в половине десятого, когда начинался поздний ленинградский рассвет, выходили на тихие улочки Васильевского острова и там занимались строевой подготовкой. Аппетит после занятий на свежем, морозном воздухе у всех был зверский. Сидя в столовой в ожидании первого блюда, мы съедали целый поднос черного хлеба.

Первые знакомства, естественно, заводятся с теми, с кем больше всего находишься. Это товарищи по отделению Яков Поливода, Виктор Евдокимов, Георгий Потовин, Александр Никитин... С некоторыми из них пришлось служить вместе и на лодках в предвоенные годы...

Перед самым Новым годом нам выдали заветные ленточки и бляхи к широким ремням, и это окончательно придало нам настоящий морской вид.

1 января 1936 года состоялось первое увольнение в город. Мы получили увольнительные, вышли за ворота и остановились в нерешительности. Куда идти? Дежурному командиру пришлось отгонять нас подальше от отрядных ворот. Хорошо ленинградцам! Они не стояли у ворот, раздумывая: куда бы направиться?

Вечером в кубрике и после отбоя не утихал разговор. Каждый торопился рассказать товарищам о первом увольнении, о достопримечательностях города, о знакомствах с девушками...

Наконец всех учеников распределили по классам, и начались занятия по специальности - морскому и легководолазному делу, общеобразовательным предметам. Легководолазному делу учились сначала в тренировочном бассейне, и первое время инструкторы буквально заталкивали под воду некоторых робеющих учеников. Прошедшие тренировку в "лягушатнике" (так мы называли тренировочный бассейн) уже увереннее чувствовали себя в тренировочной башне, хотя там было гораздо труднее, нежели в бассейне.

Инструктор нашего класса младший командир Борис Михайлович Брук (мой земляк) служил по последнему году срочной службы. Это был человек веселый, с большим чувством юмора, отличный мастер своего дела. Под руководством такого бравого инструктора и хорошего, вдумчивого преподавателя электротехники военного инженера Климина моряки нашего класса - в большинстве своем бывшие рабочие - успешно приобретали необходимые знания и навыки.

Совершили экскурсию на зимовавшую на Неве бывшую английскую лодку "Л-55". Впервые мы увидели настоящую лодку, а не ее чертежи. Всех нас поразило обилие всевозможных приборов и механизмов. И назначение каждого подводнику необходимо знать! Мы поняли, что настоящая наука нас ожидает впереди, на флоте. Посещение подводной лодки закончилось первой практикой: нам дали по куску пакли, и мы протерли соляром палубу во всех отсеках.

В апреле 1936 года проходил десятый съезд ВЛКСМ. В подарок съезду художественная самодеятельность подводников приготовила большую концертную программу "День корабля". Статистами для этой инсценировки отбирались успевающие в учебе, среди которых (благодаря высокому росту) оказался и я. Так я стал участником краснофлотской самодеятельности.

После долгих репетиций показали свое искусство начальнику политуправления флота Г. С. Окуневу и выехали в Москву. И вот я в родном городе.

Вечером на трех автобусах нас подвезли к Большому театру. Входим через служебный вход. Переодеваемся в форму "раз", опрыскиваемся обильно одеколоном. Наконец распахнулся огромный занавес, и мы увидели заполненный людьми зал. Делегаты очень тепло встретили моряков в белоснежной форме.

Я всмотрелся в затемненный зал и впервой от сцены ложе увидел К. Е. Ворошилова, С. М. Буденного и секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева в форме военного летчика. Они горячо аплодировали посланцам флота.

Инсценировка неоднократно прерывалась бурными аплодисментами делегатов.

На следующий день мы дали второй концерт в Большом театре для общественности столицы и воинов Московского гарнизона и имели не менее шумный успех.

В этой интересной и памятной поездке я познакомился и подружился с моим сверстником, учеником штурманского электрика, серьезным и рассудительным Рудольфом Радуном.

После окончания учебы Рудольфа оставили инструктором в отряде. Вскоре он стал комсомольским работником. Во время советско-финского конфликта Радун был комиссаром десантного отряда, действовавшего в тылу у белофиннов, и за боевые дела награжден орденом Красного Знамени.