Читать онлайн «Japanland. Год в поисках "Ва"». Страница 59

Лабиринты узких переулков, запутанные, как клубок спагетти, с овощными лавочками на каждом углу – вот какое впечатление производит Осака на первый взгляд. Но на самом деле это очень современный город, второй по величине в Японии. Осаку называют маркетинговой столицей: здесь тестируется большинство новых товаров. У жителей Осаки репутация самых капризных потребителей в мире, и если товар понравится им, то можно точно рассчитывать на успех. На запруженных улицах и в бесконечных моллах можно купить все что угодно. Местные жители ничуть не стесняются своей прагматичной репутации и вместо приветствия часто спрашивают. «Успел сегодня заработать?» Осака – город бизнесменов.

Каждый будний день огромная движущаяся волна мужчин и женщин с портфелями выплескивается на улицы жилых кварталов, водопадом стекает по ступеням станций метро и распадается на тонкие ручейки, текущие каждый к своему поезду. Я пристраиваюсь в хвост. Мы шагаем к краю платформы и с великим трудом набиваемся в переполненный поезд. Я оказываюсь в тесном кольце совершенно незнакомых людей. Меня до сих пор поражает, как это японцы, у которых вообще не приняты публичные прикосновения, умудряются пережить это ежедневное вторжение в личное пространство.

Но даже в переполненном вагоне этикет – это все. Специально для этого случая был разработан уникальный кодекс поведения, призванный поддерживать гармонию. Нельзя смотреть другим пассажирам в глаза. Нужно вообще делать вид, будто их не существует: даже если кто-то чихнул, не вздумайте сказать «Будьте здоровы». Японцы игнорируют любое поведение, которое потенциально может вовлечь их в разговор, – будь то дружелюбная улыбка или пьяная развязность. Они стараются не привлекать к себе внимания, по возможности вокруг себя создают некое пространство, но если физический контакт неизбежен, не нужно воспринимать это как личное оскорбление. Спать нужно красиво: не храпеть, не пускать слюни, не сползать на пол.

Как правило, японцы в поезде впадают в некое медитативное состояние – настоящее искусство передвижения на метро в стиле дзен. На лицах появляется застывшее выражение, как у дряхлых стариков, оставшихся дома в одиночестве, или у моделей, позирующих нагишом. Они не выглядят несчастными или недовольными: на лицах написано лишь спокойное достоинство. Они погружаются в некое место внутри себя, которое находится в тысяче миль отсюда. Я изо всех сил стараюсь пробиться сквозь толпу, а они, кажется, ее даже не замечают.

На нужной станции срабатывает внутренний будильник, и пассажиры выходят из транса. Их выдавливают из поезда, как зубную пасту из тюбика. В следующие несколько секунд они разбегаются по многочисленным сверкающим небоскребам, выстроившимся вдоль центральных бульваров Осаки.

В Фудзисаве мы с Гэндзи подолгу говорили о том, что происходит внутри этих небоскребов. Благодаря ему я узнала о нескончаемом рабочем дне, корпоративной иерархии, о том, что столы в комнате всегда стоят лицом друг к другу, чтобы служащие видели, кто чем занимается. Но лишь услышав о протоколе обмена визитными карточками, я по-настоящему поняла, как ужасно запутана жизнь японского бизнесмена.

Визитная карточка содержит единственную, но жизненно необходимую информацию о положении человека в социальной иерархии. Взглянув на визитку, можно узнать о роде деятельности компании и той ступени, которую занимает служащий на корпоративной лестнице. Визитная карточка определяет ваше место за переговорным столом и в лифте, ту разновидность японского, которую необходимо использовать при общении с другими бизнесменами. Если у человека нет визитки, он просто не существует.

Процедура обмена визитными карточками таит в себе множество опасностей. Первым карточку протягивает тот, чей ранг ниже. Так как я женщина молодая, да еще иностранка и не связана ни с одной солидной корпорацией, я почти всегда оказываюсь ниже своих собеседников. Карточку держат обеими руками, повернув вверх той стороной, где надпись по-японски (с оборотной стороны – по-английски), и так, чтобы символы не располагались вверх ногами. Затем следует долгий и глубокий поклон, после чего нужно повторить свое имя.

Чужую карточку нужно принять с еще более низким и долгим поклоном. Обычно я не могу прочесть ни строчки, но все равно притворяюсь, что пристально изучаю иероглифы. Иногда представляю, что передо мной абстрактное искусство, и пытаюсь разглядеть в картинках очертания женщины. Затем следует ритуальное приветствие, я достаю сделанную на заказ визитницу и аккуратно убираю карточку, как будто та действительно является произведением искусства. Черкать что-то на визитке ни в коем случае нельзя (по крайней мере при посторонних). Изуродовать чью-то визитку -непростительный грех. Этот урок я, слава богу, выучила заранее

Не так давно губернатор Нагано встречался с чиновником из префектуры. Чиновник взял карточку губернатора, нарочно сложил ее пополам и положил в карман. Происшествие засняли на камеру. Три дня эта пленка крутилась во всех национальных новостях. В офис губернатора поступило более 8000 звонков, электронных писем и факсов от взбешенных граждан, которые требовали, чтобы чиновника немедленно уволили. Пристыженный чиновник публично извинился и подал в отставку, губернатор заявил, что обсудит ситуацию с главой управления общественными корпорациями и другими чиновниками. В конце концов провинившемуся уволиться не разрешили; была проведена пресс-конференция, на которой публично продемонстрировано письмо с извинениями. Чиновник признался, что его обращение с визиткой было легкомысленными неуважительным. Он поклялся в дальнейшем выполнять свои обязанности с особым рвением, «как после нового назначения».

Раз уж я взялась снимать документальный фильм, надо испытать на себе, каково это – быть служащим японской корпорации И вот я хорошенько высыпаюсь, беру камеры и сажусь в скоростную электричку. Мой путь лежит в Синдзюку – престижный район Токио, известный своими ночными клубами. Сегодня мне предстоит снимать уникальное событие – последний поезд отправляющийся со станции метро.

Синдзюку – самая людная станция во всей Японии. Каждое утро ее платформы наводняют более сотни тысяч людей. Они снуют по подземным переходам, подобно армии термитов, а выплеснувшись на улицы, растворяются в городской толпе. В полночь те же толпы все еще пьют и веселятся в барах, но в какой-то момент все они одновременно смотрят на часы и понимают, что последний поезд вот-вот уйдет. Такси до пригорода обходится в 200 долларов – для большинства жителей токийских окраин это слишком высокая цена за то, чтобы вернуться к своим домашним тапочкам и жесткому футону. Поэтому в 0:30 ночи на станцию Синдзюку врывается взбесившийся табун людей. Посадка в последний поезд напоминает кровавое побоище.