Читать онлайн «Никто не выйдет отсюда живым». Страница 56

Джим также поддерживал свои старые связи, приглашая к себе своих тогдашних подружек Энн Мур, Памелу Зарубика или Гэйль Энокс. Дни сексуального филантропства Джима были далеко позади. Хотя он видел Энн, Памелу и Гэйль всего два-три раза в месяц максимум, это были прочные отношения.

Гэйль была ласковой брюнеткой, которую он нашёл в Нью-Йорке, когда “Doors” выступали на образовательном телевидении, они встречались у неё дома (это было рядом с домом Памелы на Бичвудских холмах), куда он изредка приезжал для разговоров на всю ночь. В другой раз они гуляли по Голливудскому бульвару и обедали в маленьких этнических ресторанах, которые предпочитал Джим, или брали бутылку вина с собой в какой-нибудь из кинотеатров наВестерн Авеню, который специализировался на зарубежных фильмах.

Его отношения с Энн были более интеллектуальными. Она была студенткой археологоантропологического факультета УШК (Университет штата Калифорния) и писала в несколько подростковых журналов. Оба они забывались в бессвязных беседах о египетских и талмудских поэмах наводнений, или о Гинсберге, Корсо и Керуаке. Джим посоветовал ей прочитать этих авторов и послушать несколько курсов о кино в УШК.

Памелу Зарубика он видел реже, обычно приходя в её маленький домик в Голливуде поздно ночью, мертвецки пьяным, чтобы поспорить о поэзии.

Поэт? – любовно усмехнётся она. – Подожди. Поэт? Лорд Байрон? Так ты именуешь себя, baby? Неплохо для мальчишки из Лос-Анджелеса.

Джиму это нравилось. Как и другие, Пэм нежно любила Джима, и Джим говорил им всем, что любит их. Иногда он действительно имел в виду именно это. Но в большинстве случаев он просто стремился быть любимым и принимаемым больше как личность, чем как звезда.

Однако именно с Памелой Корсон его связывали самые крепчайшие узы, именно её он называл всё ещё своей “космической супругой”. В августе бухгалтер Джима сообщил ему, что его космическая супруга тратила деньги в космических пропорциях, и заметил, что последний “подарок” Джима Памеле мог нанести ему финансовый урон. Джим посоветовал Бобу Грину не беспокоиться, заявив, что он бы предпочёл тратить деньги на Памелу, чем на адвокатов. Памела хотела иметь свой собственный магазинчик, и Джим оплачивал счета.

Помещение, которое они нашли, подходило Памеле. Оно было на первом этаже Здания Ясных Мыслей, практически под офисом “HiWay”, так что она весь день могла не упускать Джима из виду. Они наняли друга-художника из Топанги, чтобы сделать дизайн в магазине, а также пригласили плотников. Первоначально они собирались назвать его “Fuckin’ Great” – они даже напечатали несколько визиток с этим названием – но в конце концов они остановились на “Themis” (“Фемида”) в честь греческой богини правосудия и правопорядка.

На нижнем этаже плотники вмонтировали в потолок кусочки зеркала. На верхнем этаже в комнате G – монтажной “HiWay” – сидел Джим, куря маленькую сигару, ноги на столе, рассказывая об убийствах в Шэрон Тэйт на прошлой неделе. Одним из убитых был Джей Себринг, который делал Джиму стрижку “под Александра Великого” в 1967-м году.

Всего два года прошло с тех пор, но Джим сильно изменился. Его волосы не были больше вьющимися и тщательно взъерошенными, его щёки не были больше впалыми, а туловище худым и мускулистым, будто сделанным из узловатого каната. Кожаные штаны и бусы были позади. Теперь Джим выглядел почти обычно: привлекательный, пьющий пиво студент колледжа с длинноватыми волосами и квадратным подбородком. И он стал больше улыбаться.

Хотя к концу лета отношения Джима с Памелой улучшились, он всё больше и больше времени проводил с теми, кто меньше всего нравился Памеле – с Фрэнком Лишьяндро, Бэйбом Хиллом и Полом Феррарой, с которыми он заканчивал съёмки фильма, начатого в марте в Пальм Спрингз. Теперь он уже назывался “HWY”.

В сфере кино его постигло несколько неудач. В эти месяцы у него, Фрэнка, Бэйба и Пола было много проектов. Они говорили с Тимоти Лири о съёмках его кампании перед выборами губернатора Калифорнии, а потом Лири был арестован. Они встречались с Карлосом Кастанедой по поводу получения прав на съёмки фильма по “Учениям дона Хуана”, но здесь они опоздали.

Американский сценарист предложил Джиму принять участие в итальянском фильме, но Джим отказался, узнав, что там ему тоже предстояло быть звездой, играя рок-певца, который непристойно вёл себя в Лондонском “Albert Hall”.

Затем его старый друг из “Whiskey a Go Go” Элмер Валентайн представил его Стиву МакКвину. Компания МакКвина предлагала ему принять участие в фильме “Адам в шесть утра”, но после первой же встречи с Джимом МакКвин охладел к нему. Видимо, он слишком много говорил, говорил о том, как нужно будет сделать фильм и как переделать сценарий. Хотя он и побрился для разговора, всё же выглядел он нездорово – толстый, бледный после ночного клуба. “Они боялись его пьянства, – вспоминает Элмер, – это было хуже всего”.

Затем Джим познакомился с Джимом Обреем, легендарным экс-президентом телекомпании CBS, известным как Улыбающаяся Кобра, вдохновителем “Машины Любви” Джекквилайн Сьюзанн. В это время Обрей находился на перепутье – между двумя империями шоу-бизнеса (вскоре он будет контролировать MGM).

Сначала он просмотрел два фильма Джима, потом устроил для него ланч в Беверли Хиллз. Среди присутствующих был и разговорчивый личный помощник Обрея Билл Биласко. Когда они попрощались с Джимом, Обрей обратился к Биласко и сказал: “Джим Моррисон обещает стать самой большой кинозвездой следующего десятилетия. Этот парень будет Джеймсом Дином семидесятых ”. Он сказал, чтобы Биласко любой ценой взял его на работу.

Джим вышел после ланча в раздумьи.

Эти ребята говорят, что хотели бы экранизировать пьесу, которую мы писали с Майклом, говорил он своему другу Фрэнку Лишьяндро. – Но на самом деле, я думаю, они просто хотят увидеть меня на экране.

У Джима росло и число проблем с законом. Во Флориде ему пытались вменить смешное обвинение в “сокрытии от правосудия”, и ФБР интенсивно изучала его биографию, обзванивая его бывших друзей и преподавателей Флоридского Государственного университета.

9 ноября 1969-го года Джим явился в зал суда в Майами к судье Мюррею Гудману и заявил официальное прошение. Ему установили залог в 5.000 долларов, и судья сказал, что судебный процесс начнётся в апреле следующего года.

11го числа, уже в Лос-Анджелесе, Джим и Памела крупно поссорились. Через несколько часов, в конце дня, Джим вошёл в офис “Doors”. Он огляделся вокруг.

Эй, Леон… Фрэнк… А не поехать ли нам в Фоникс на “Rolling Stones”?