Читать онлайн «Всегда в бою». Страница 51

За это время, ведя почти непрерывные бои с противником, отражая его массированные танковые атаки, наша дивизия понесла значительные потери. В 31-м гвардейском стрелковом полку в строю числилось 940 человек, в 22-м гвардейском - 1260, в 18-м гвардейском - 1600. Большой урон понесла и артиллерия, особенно противотанковая. Если из 12 полковых 76-мм пушек исправными остались 9, то из такого же числа противотанковых 45-мм пушек - только 4.

Дивизия остро нуждалась в пополнении людьми и техникой еще и потому, что полоса обороны, назначенная ей первоначально, затем была значительно расширена (до 18 км) и занять ее плотно мы не могли. Пришлось строить оборону по принципу опорных пунктов, промежутки между которыми прикрывались лишь огнем. Его плотность также была значительно ниже нормальной из-за больших потерь в орудиях и особенно в пулеметах. Справа от нас такую же широкую полосу обороняла 38-я стрелковая дивизия 28-й армии, слева - 300-я стрелковая дивизия 38-й армии.

Затишье продолжалось недолго - всего два дня. Утром 5 июля, после сильной артиллерийско-авиационной подготовки, противник форсировал Оскол на фронте 38-й и 28-й армий. До вечера 6 июля мы вместе с приданными нам частями - 9-й танковой бригадой и 5-м гвардейским минометным полком - вели ожесточенный бой на линии железной дороги, в районе населенных пунктов Лиман 2-й, Орловка, Петровка, разъезд Грениково. В 23.00, в соответствии с приказом генерала Москаленко, дивизия начала отходить на новый рубеж, прикрываясь 18-м полком.

За ночь дивизия совершила марш-бросок и заняла оборону в 30 км восточное Оскола, на рубеже Лантратово, Троицкое, что на железной дороге Валуйки Луганск Столь значительный отход мог означать только одно: противник прорвал фронт где-то севернее нашей 38-й армии. Утренняя информация из штаба армии это подтвердила - фашистские танковые соединения заняли уже город Россошь (100 км восточнее Оскола), вышли к Дону и продвигались на юг, угрожая тылам 38-й армии.

Едва мы приступили к инженерным работам, как поступил новый приказ командарма: отойти в район населенного пункта Кривоносово и организовать оборону фронтом на север, обеспечивая фланг и тыл армии с направления Россоши{41}. Дивизии предстояло пройти за сутки 90 км.

Было ясно, что, если дивизия двинется к новому рубежу компактно, пешим маршем, мы не уложимся в назначенный нам срок. Тем более что бойцы и часа не поспали после форсированного ночного марша. Но приказ есть приказ. Сажаем на грузовики около 200 стрелков, связистов, артиллеристов и минометчиков 22-го полка и с орудиями на прицепе отправляем по маршруту. Говорю Романову напоследок:

- Успеем мы к тебе на подмогу или не успеем, но Кривоносово держи до последнего. Не удержишь, фашист запустит танковую клешню в тыл всей армии.

- Удержим! - кивает Иван Никанорович. Он четко козырнул, вскочил на подножку грузовика, и скоро степная пыль скрыла автоколонну.

Главные силы дивизии двинулись к Кривоносово пешим маршем. Это был трудный день. В небе - ни облачка, зато в степи, насколько хватает глаз, над дорогами висят облака пыли, поднятой марширующими колоннами. Пыльные завесы столь плотны, что только вблизи можно определить, чья это колонна - советской пехоты или немецкой. Ошибались и фашистские летчики. Иногда они не бомбили нас, принимая за своих, и наоборот - бомбили своих, принимая за нас.

Романов отлично выполнил приказ. Его отряд, на сутки обогнав главные силы дивизии, вышел в район Кривоносово и занял оборону на 12-километровом участке, фронтом на север. Удалось отряду опередить и противника - танковые части 4-й немецкой танковой армии, наступавшие от Россоши на юг, на тыловые коммуникации 38-й армии, подошли к этому рубежу на несколько часов позже.

Бойцы Романова уже вели бой с разведгруппами фашистов, а дивизия прошла еще только половину пути. Труднее всех пришлось 18-му полку. Он вел арьергардные бои и вместе с тем не должен был отрываться от главных наших сил. Часто вражеские колонны пересекали ему путь отхода, и гвардейцы Кондратенко пробивались на восток, ведя бой на два фронта.

К утру 9 июля уже вся дивизия, совершив за двое суток 90-километровый марш, вышла в район Кривоносово и прямо с марша приняла бой с гитлеровскими танками и мотопехотой. Коммунисты и комсомольцы, как всегда, показывали пример стойкости. В лучших традициях дивизии действовали политработники. Сотрудники политотдела все до единого влились в стрелковые цепи, словом и делом добиваясь выполнения задачи, поставленной командармом.

Бойцы 9-й гвардейской стояли насмерть. В том бою подвиги были в полном смысле слова коллективными. Между Кривоносово и Поддубное 30 фашистских танков и батальон мотопехоты окружили 2-ю стрелковую роту 22-го гвардейского полка. Рота, состоявшая из 25 человек, геройски пала, но не отошла ни на шаг. Фашисты потеряли здесь 5 танков. В роще, что южнее деревни Кривоносово, защищая штаб того же полка, погибли почти все штабные офицеры. Они гранатами подорвали 4 танка.

После полудня 10 вражеских танков и мотопехота ворвались в деревню Ново-Белая. Гвардейцы 18-го полка в уличном бою сожгли 3 танка, истребили сотни вражеских пехотинцев.

31-й гвардейский полк десять долгих часов отбивал танковые атаки на деревню Волоконовка и отошел только ночью по моему приказу, чтобы избежать полного окружения.

Упорное сопротивление гвардейцев, массовый героизм, проявленный ими в районе Кривоносово, нарушили планы вражеского командования. Ударная его группировка, потеряв полтора десятка танков, продвинулась за день лишь до деревни Бондарево, то есть на 2 - 3 км.

Наступила ночь. Мы готовились к новому бою, спешно пополняли поредевшие стрелковые батальоны группами бойцов, отбившихся в ходе отступления от своих частей. Среди них были, в частности, кавалеристы знакомой нам 32-й дивизии и других соединений 28-й армии, а также бойцы истребительного батальона 38-й армии. Однако сражаться на этом рубеже дивизии больше не пришлось. От генерала Москаленко прибыл связной с приказом отойти в район хутора Бокай и занять там оборону. Этот очередной 80-километровый марш дивизия совершила за 32 часа. Если прежде мы отходили на восток, то, теперь шли почти строго на юг - через Ново-Марковку, Бугаевку, Кантемировку, Морозовку. Подвижные соединения противника, опережая нас, пересекали пути отхода к Дону.

В самом начале марша наша штабная колонна едва не попала под удар фашистских танков. Летняя ночь была темна - хоть глаз выколи. А слышимость отличная. Близ хутора Высочинов нашу "эмку" остановил майор Тычинин, работавший теперь начальником оперативного отделения штаба. Он доложил, что дозорные обнаружили в Высочинове группу солдат противника, автофургон и мотоцикл; с хутора доносился громкий разговор на немецком языке. По моему приказу все, кто был в машинах (в основном это работники штаба и политотдела), тотчас рассыпались в стрелковую цепь, артиллеристы противотанкового дивизиона привели в боевую готовность пушки. В хутор отправился взвод автоматчиков во главе со старшим лейтенантом Хижняковым. Вскоре там простучали очереди немецких и наших автоматов, и все стихло.