Читать онлайн «Тайные гастроли. Ленинградская биография Владимира Высоцкого». Страница 26

Или вот такой эпизод

У Николая Попова была собрана неплохая библиотека. Высоцкий заинтересовался, а Николай, увидев интерес, предложил:

– Володя, книга, которую ты выберешь, – твоя.

Высоцкий, по словам Попова, выбрал две книги: «Жизнь Христа» французского филисофа Ренана в дореволюционном издании и Библию. С Библией вышел конфуз.

По словам Антонины, жены Николая (очаровательная женщина, руками которой был приготовлен стол в ту ночь с 5 на 6 июля 1972 года), Библия принадлежала мужу ее подруги – она взяла ее почитать. Антонина с ужасом наблюдала, как супруг широким жестом подарил ее Высоцкому (она зашла в комнату как раз в тот момент, когда Высоцкий, прижав Библию к груди, благодарил Попова), потому как знала: муж подруги – классический советский книголюб, который просто так ни с одной из своих книг не расстанется. А шел, напомним, 1972 год – сложно сказать, что тогда в романовском Ленинграде было труднее достать – Библию или автомат Калашникова.

Переговоры с подругой и с ее мужем ни к чему не привели. Попытки давить на чувство прекрасного – мол, ваша Библия теперь в руках величайшего поэта современности – наталкивались на железобетонное: вы у меня Библию взяли, вы мне ее и верните.

Антонина Попова рассказала мне, что ей пришлось написать Высоцкому письмо, где с бесконечными извинениями содержалась просьба вернуть Библию. По словам женщины, Библия в конце концов была возвращена законному владельцу.

Дальше – больше. Представим: ночь, квартира в сталинском доме у Черной речки. Десятка два человек активно общаются. Вдруг в дверь звонят. Хозяйка открывает и видит незнакомого мужчину с большим чемоданом. У мужчины характерная внешность борца – низкий лоб, большой подбородок, широкая кость и мощный торс.

– Я, – говорит, – к Володе.

С этими словами он оттесняет хозяйку могучим плечом, проходит в комнату, где сидят гости, и, не обращая ни на кого внимания, деловито достает из чемодана магнитофон и начинает записывать. Всем становится совершенно очевидно, что с Высоцким пришелец не знаком, но самого пришельца это нисколько не беспокоит. Пока магнитофон крутится, он достает из чемодана фотоаппарат, устанавливает вспышку и фотографирует всех, кто находился в тот момент в квартире.

В 5 часов утра Высоцкий сказал: «Все!» – взял за руку балерину и уехал. Гости стали расходиться, человек с чемоданом молча ушел – с тех пор его никто не видел.

Высоцкий на сцене ЛИЯФа во время выступления Ивана Дыховичного. Фото Сергея Хмелева

Один очевидец следующим образом выражал свое возмущение вульгарным видом сопровождавшей Высоцкого балерины:

«У нее была неприлично короткая юбка, из-под которой, когда она нагибалась, виднелась задница. И она специально принимала такие позы, чтобы привлечь внимание Высоцкого, который вместо разговоров о творчестве, вместо песен смотрел на ноги и попу девушки!»

Мне показалось, что собеседник немного приврал – он не мог знать, куда смотрел Высоцкий, потому что, похоже, сам был слишком увлечен внешностью девушки. Особенно когда она нагибалась. Хотя я так и не понял – зачем она нагибалась-то? Не полы же мыть. Может, физик малость преувеличил, добавив к впечатлению, произведенному на него балериной, собственные эротические фантазии?

К тому же свою роль в формировании таких фантазий могло сыграть той жаркой летней ночью и спиртное, присутствовавшее на столе в изобилии. Впрочем, очевидцы утверждают, что сами они пили только сухое вино, Высоцкий – исключительно чай, а длинноногая балерина налегала на коньяк…

Кстати, «звезду балета» после окончания вечеринки доставили домой. Как бы ни хотелось очевидцам-физикам, для которых жизнь популярного актера представляется вечной восточной сказкой, но длинноногую красавицу Высоцкий «сдал на руки» ее маме, которая встречала дочь на балконе (были белые ночи). В гостиницу актера повезли одного.

Высоцкий на последнем концерте в ЛИЯФе в октябре 1974 года. Фото Владислава Толчина

Бывший сотрудник ЛИЯФа Григорий Борухович рассказал мне занимательную историю. Якобы во время застолья Высоцкого спросили о том, что такое «бульники». Вопрос касался песни-сказки про нечисть, где есть такие строки:

По словам Григория Залмановича, Высоцкий ответил так: «бульники» – это трансформация от слова «булыжники», придуманная им самим для рифмы, – «булыжники» и «богохульники» не рифмуются.

Видимо, этот эпизод может показаться интересным для исследователей филологической стороны творчества поэта. Я попробовал провести собственное скромное изыскание с помощью «Словаря живого великорусского языка Даля». Там такого слова вообще нет, равно как и в словаре Ожегова. Впрочем, Даль предлагает несколько вариантов старых русских слов, которые употреблялись вместо слова «булыжник» и по звучанию напоминают «бульники». Например, «булыга» или «булыч». Кроме того, словом «бульбух», по Далю, обозначался водяной пузырь от брошенного камня.

К сожалению, выяснить подробности этого разговора теперь уже вряд ли возможно – Григорий Борухович умер от рака примерно через год после нашей встречи, а другие очевидцы этого разговора почти не помнят.

Зато – мир тесен – 11 лет спустя у меня в службе расследований Агентства журналистских расследований начала работать замечательная журналистка Ирина Борухович. Она оказалась дочерью Григория Залмановича.

На один из концертов в ЛИЯФе Высоцкий приехал в одиночестве – во всяком случае, без женщины. И что вы думаете: воспоминания очевидцев тут же этот пробел восполнили. Незадолго до начала концерта Высоцкий, оказывается, умудрился познакомиться с очаровательной блондинкой, на которую так «запал», что выдвинул совершенно неожиданное требование:

– Я хочу, – якобы сказал Высоцкий, – чтобы эта девушка во время концерта сидела в первом ряду прямо передо мной. Буду петь для нее.

Очевидцы (и не один!) вспоминают, что требование артиста было незамедлительно выполнено: тот концерт предназначался исключительно новой музе. И еще 400 сотрудникам института – заодно.

Мне рассказали, что муза работала продавщицей в местном буфете.

Интересны воспоминания сотрудника ЛИЯФа Игоря Петрова. По его словам, после одного из концертов он подошел к Высоцкому с неожиданной просьбой: