Читать онлайн «Сердце друга». Страница 17

- Да? - сказал Акимов и, помолчав, добавил: - Орешкин, примешь командование первой ротой.

Не отрывая глаз от стереотрубы, он взял телефонную трубку и сказал:

- Лилия, слышишь? Дай бронебойными по танкам. Слышишь?

Акимова вызвал к рации командир дивизии.

- Удерживаем первую траншею, - доложил Акимов, - но противник напирает.

Командир дивизии спросил про левый фланг.

- Отстала Фиалка, - сказал Акимов. - Туда пошел Ремизов. Выправим положение. Прошу огня по деревне, там противник снова накапливается для контратаки.

Наконец позвонил Ремизов.

- Мы пошли, - сказал он. - Сделали два прохода. Дайте огня по роще квадратной. Там два пулемета.

Огонь был дан немедленно, и Ремизов, не отходя от трубки, твердил все более восторженно:

- Очень хорошо. Как хорошо! Как точно! Прямое попадание в немецкий дзот. Какая точность! Какие мастера! Спасибо им. Мы двинулись.

Акимов и сам видел, как солдаты второй роты, ободренные точной работой артиллеристов, во весь рост бросились вперед. Вскоре прибежал связной, сообщивший, что вторая рота ворвалась во вражескую траншею и вступила там в рукопашный бой.

Когда Акимов доложил об этом командиру полка, Головин сказал:

- Высылаю к тебе взвод из моего резерва. Можешь ввести его в бой по твоему усмотрению. - После некоторого молчания Головин спросил: Удержишься в немецкой траншее?

- Удержусь, - сказал Акимов.

Положив трубку, он впервые подумал о Погосяне. Погосян любил покушать и выпить. Женщин он тоже любил. При виде женщины его глаза так и разгорались, причем ему было безразлично - красивая она или некрасивая, молодая или пожилая. Он любил их как-то бескорыстно, как любят произведения искусства. "Тот, кто их выдумал, - говорил он, улыбаясь при этом вовсе не цинично, а даже скорее стыдливо, - был неглупый человек..." И покушать же он умел, бедняга Погосян! Полная противоположность Ремизову.

Акимов медленно взял трубку и вызвал Фиалку. Когда она отозвалась, он сказал:

- Передайте Ремизову, что я приказал ему вернуться ко мне на НП. Поняли? Повторите.

Фиалка повторила.

Акимов закурил и прислушался к тихим разговорам солдат.

- Люблю низкую облачность во время боя, - сказал Майборода.

- Да, - поддержал его телефонист. - Нелетная нынче погодка.

- Когда мы воевали под Ельней... - начал вспоминать кто-то из солдат.

- А вот подо Ржевом... - вмешался другой.

Тут Акимова вызвал опять к рации командир дивизии. На сей раз он был расположен очень благодушно.

- Спасибо, Акимов, - сказал он. - Удержишь?

- Удержу, - ответил Акимов.

Сразу же после этого разговора Орешкин доложил, что его солдаты выбиты из вражеской траншеи.

- Сейчас я к тебе приду, - сказал Акимов.

Он встал и застегнул шинель на все пуговицы. Одновременно, побледнев, встал и Майборода. Но Акимов снова сел на скамейку, и Майборода, вздохнув, сел тоже.

Затем в землянку вошел низенький, как мальчик, востроносенький, с большими остановившимися глазами, младший лейтенант. Он представился:

- Командир взвода младший лейтенант Фильков. Прибыл в ваше распоряжение.

- Сколько у вас народу? - спросил Акимов.

- Восемнадцать человек.

- Не густо.

Он оглянулся и увидел всю тянущуюся от НП в тыл узкую длинную щель, в которой сидели и стояли связные, связисты, а также раненые, все еще не решавшиеся уйти из-за почти не прекращающегося артобстрела.

- Беги на кухню к Макарычеву, - приказал Акимов Майбороде. - Пусть он вместе со своими помощниками и повозочными бежит сюда. Чтобы ни одного человека там не осталось. Все сюда.

Майборода исчез, а Акимов вышел к порогу землянки и сказал:

- Тут остаются вот эти три связиста и радист. Остальные поступают в распоряжение младшего лейтенанта Филькова. Легко раненные тоже.

Вернувшись к амбразуре, он с минуту поглядел в трубу, затем, повернув голову к младшему лейтенанту, спросил его:

- Давно на фронте?

- Второй день, - вполголоса ответил Фильков. Помолчав, он добавил: Но я буду стараться.

- Я понимаю, - успокоительно и очень ласково сказал Акимов.

Вскоре пришли "тыловики": Макарычев и с ним человек восемь. Акимов объяснил Филькову задачу и сказал:

- Как придете к Орешкину, сообщите по телефону или посыльным. Попрошу у командира дивизии дать еще одну небольшую артподготовку.

Вместе с Фильковым Акимов вышел в щель и, пройдя по ней метров двести, увидел невдалеке в овраге взвод младшего лейтенанта. Люди встали при его приближении. Это были порядком изнуренные, но спокойные, видавшие виды люди.

Фильков машинально сказал:

- До свидания.

И ушел во главе своих людей. Строй замыкал очень красный, потный и чуть прихрамывающий Макарычев, посмотревший в лицо Акимову жалкими, испуганными глазами. Он немного отстал от строя и спросил:

- А обед, товарищ капитан? Обед кто будет готовить, товарищ капитан?

- Я, - безжалостно ответил Акимов и пошел обратно на НП. Здесь его уже ожидал Ремизов. Замполит был весь черный. Глаза его за очками лихорадочно и весело блестели.

- Отбились гранатами от контратакующих немцев, - сказал он.

Акимов сказал:

- Останешься тут за меня. Информируй Головина почаще. А я пойду к Орешкину.

- А где Орешкин?

- Вместо Погосяна. Погосян убит.

- Да? - спросил Ремизов. - Только час назад я его видел.

- Пошли, - сказал Акимов Майбороде.

3

Они двинулись по щели, потом повернули в другую. Противник стрелял из минометов, мины рвались кругом. "И чего его потянуло вперед, - тоскливо думал Майборода, прижимаясь к стенке хода сообщения. - Ему надо батальоном управлять, а не вперед лезть". Он смотрел на вызывающе спокойный затылок Акимова с некоторой даже злостью: "И кто его посылал? Если бы ему приказали - дело другое. А то он сам лезет, неизвестно зачем..."

Ко всему прочему, Акимов довольно громко и как бы одобрительно говорил при каждом разрыве немецкого снаряда:

- Вот хорошо. Так, так. Вот, вот.

Да, Акимов был доволен, что немцы стреляют часто и много, давая возможность таким образом нашим артиллерийским разведчикам засекать местоположение вражеских огневых позиций - для того в конце концов и затеян этот бой.

- Так, так, - бормотал Акимов, сердито, но злорадно косясь на разрывы то слева, то справа.

Траншея становилась все мельче и наконец незаметно кончилась. Невдалеке протекал ручей, но его берега не были видны, так как кругом стояла вода, и границы ручья были обозначены только торчащей из воды осокой и тонкими, дрожащими под ветром ивами, у которых верхушки и ветки были изломаны и расщеплены. По воде шла мелкая дождевая рябь. Рядом, на кочке, уткнувшись головой в мокрую землю, а ноги держа в воде, сидел телефонист с аппаратом и бубнил: