Читать онлайн «Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945». Страница 71

13 июля действия разведки в северном направлении были усилены, но ожидаемый приказ к наступлению так и не поступил – вместо него были получены неприятные сообщения от соседних соединений. Русские предприняли мощные контратаки против танкового корпуса СС и 11-й танковой дивизии; потери русских в технике по всему фронту контратак были огромными, но место подбитых машин занимали новые танки. Верные своему принципу, русские продолжали бросать в бой свежие силы, и их резервы казались неисчерпаемыми. Днем 13 июля на командный пункт «Великой Германии» приехал командир корпуса генерал фон Кнобельсдорф и отдал приказ, не оставлявший никаких надежд на наступление в северном направлении: дивизия должна была вновь наступать на запад. Это наступление, назначенное на 14 июля, практически было аналогично действиям дивизии 10 и 11 июля: целью его было выйти на дорогу Раково – Круглик. Ситуация на левом фланге ухудшилась до такой степени, что наступать на север просто было невозможно. 12 и 13 июля 3-я танковая дивизия оставила Березовку, была оттеснена от дороги Раково – Круглик и под сильным натиском русских танков была вынуждена оставить высоту 247,0. Противник постоянно получал подкрепления, а 3-я танковая дивизия была чересчур ослаблена, чтобы сдержать наступление русских с запада.

Карта 43. Курская битва (IV). Положение на 14 июля 1943 года

В 6.00 14 июля дивизия «Великая Германия» во второй раз начала наступление на запад. На ее правом фланге для захвата высоты 247,0 была сформирована боевая группа, состоявшая из отряда разведки, дивизиона самоходных орудий, мотострелковой и танковой рот. В центре танковый полк и мотострелки должны были брать высоту 243,0, а на левом фланге гренадеры нанести удар севернее Верхопенья, имея в качестве конечной цели небольшую рощу севернее Березовки (см. карту 43). Еще при выступлении дивизия оказалась под мощным артиллерийским обстрелом, и в первой половине дня ей пришлось отбивать несколько контратак с севера и запада. О 3-й танковой дивизии не было никаких известий, но наступление продолжалось согласно плану, и высота 243,0 была снова захвачена. Боевая группа на правом фланге продвигалась вперед очень медленно, поскольку ей пришлось отражать яростные контратаки русских. В центре и на левом фланге было подбито много русских танков, а их пехота понесла тяжелые потери и откатилась к западу – там она попала под мощный артобстрел немецких орудий и была рассеяна.

Во второй половине дня была наконец установлена связь с 3-й танковой дивизией у Березовки и объединенными усилиями занята небольшая роща к северу от этой деревни. Но оказалось невозможным выбить русские танки с высоты к северу от Круглика; русские несколько раз мощно контратаковали на этом участке. К ночи выяснилось, что русские понесли серьезные потери, а нам удалось занять важные участки. Все это можно было, без сомнения, считать определенным успехом; опасная ситуация на левом фланге была ликвидирована, а 3-й танковой дивизии оказана помощь. Но дивизия «Великая Германия» после десяти дней напряженных боев была очень ослаблена, тогда как ударная сила русских не только не уменьшилась, но, казалось, еще больше возросла.

К вечеру 14 июля стало очевидно, что немецкое наступление сорвано. Уже в самом его начале оказалось, что прорыв передовых позиций русских, прикрытых мощными минными полями, представляет собой гораздо более трудную задачу, чем нам представлялось. Ужасные контратаки русских, в которые, невзирая на потери, бросались значительные массы людей и техники, тоже стали для нас неприятным сюрпризом. Наши потери в личном составе были незначительными, тогда как потери в танках – просто ошеломляющими. «Пантеры» не оправдали возложенных на них надежд, они легко загорались от вражеских снарядов, системы смазки и питания были недостаточно хорошо защищены, а экипажи плохо подготовлены. Из 80 «пантер», принимавших участие в боях, к 14 июля осталось в строю только несколько машин. Танковый корпус СС находился не в лучшем положении, а наступавшей с севера 9-й армии удалось продвинуться в глубину русской обороны не более чем на 7 миль. 4-я танковая армия углубилась в расположение русских на 12 миль, но ей оставалось пройти еще около 60 миль, чтобы соединиться с армией Моделя.

13 июля фельдмаршалы фон Манштейн и Клюге были вызваны в Восточную Пруссию, где Гитлер сообщил им, что операция «Цитадель» должна быть немедленно прекращена: союзники высадились на Сицилии, и войска должны быть спешно переброшены туда с Восточного фронта, чтобы остановить вторжение. Манштейн не ввел в бой все свои силы и потому предложил продолжить наступление с целью измотать противника; в случае уничтожения русских танковых резервов в районе Курска мы могли бы предотвратить крупные наступления на других участках. Подобную обстановку можно было предусмотреть еще до начала операции «Цитадель»; теперь же мы оказались в положении человека, который схватил за уши волка и не осмеливается выпустить его. Тем не менее Гитлер заявил, что наступление должно быть прекращено.

Верховное командование русских руководило Курской битвой с большим мастерством, умело маневрируя войсками и используя сложную систему минных полей и противотанковых заграждений. Не ограничившись контратаками в пределах Курского выступа, русские нанесли сильные удары на участке между Орлом и Брянском и глубоко вклинились в наши позиции. После решения Гитлера о переходе к обороне положение на Восточном фронте стало критическим. 4-я танковая армия получила приказ о немедленной переброске танкового корпуса СС в Италию, а XLVIII танковому корпусу было приказано передать дивизию «Великая Германия» для оказания помощи группе армий «Центр» фельдмаршала фон Клюге. В этих обстоятельствах было невозможно удержать рубежи, занятые нами на Курском выступе, и 23 июля 4-я танковая армия отошла на позиции, занимавшиеся ею к началу наступления.

Операция «Цитадель» завершилась полным поражением. Правда, потери русских были куда тяжелее наших. 4-я танковая армия взяла в плен 32 тысячи человек, было уничтожено и захвачено более 2 тысяч танков и около 2 тысяч орудий. Но наши танковые дивизии, бывшие в прекрасном состоянии накануне сражения, были обескровлены, тогда как русские с англо-американской помощью могли в кратчайший срок восстановить свои потери даже такого масштаба[190].

После провала этого в высшей степени напряженного наступления стратегическая инициатива перешла к русским.

Легкие и средние танки, применявшиеся в три первых года войны, сыграли значительную роль в боевых действиях этого периода. Однако поскольку противотанковые средства русских становились все более эффективными, а русские танки – все более мощными, то наши боевые машины быстро устаревали. Появились тяжелые и сверхтяжелые танки, и тактика танковых войск должна была соответственно также измениться. Командиры танковых сил могли первыми видеть эти изменения, поскольку им предстояло приспособить тактические принципы к новому оружию.