Читать онлайн «Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945». Страница 22

Танковая битва

16 ноября артиллерия 15-й танковой дивизии начала выдвижение на свои позиции юго-восточнее Тобрука, а подразделения дивизии «Африка»[62] изготовились к штурму города. Весь день дул сильный ветер, и в течение последующих суток на Киренаику обрушился ливень небывалой силы. Вздувшиеся реки снесли мосты, дороги превратились в бушующие потоки, а все наши аэродромы оказались залитыми водой. В течение нескольких дней ни один самолет не мог подняться в воздух, и, естественно, ни о какой воздушной разведке не могло быть и речи[63].

15 ноября наша служба радиоперехвата сообщила, что 1-я южноафриканская дивизия, по всей видимости, перебрасывается в район западнее Мерса-Матруха. Эти сведения на следующий день подтвердились. 17 ноября генерал фон Равенштейн решил усилить наши дозорные отряды противотанковой ротой, и тем же вечером служба радиоперехвата доложила о полном радиомолчании англичан»[64].

Утром 18 ноября мы опять отметили «почти полное радиомолчание» англичан. Воздушная разведка с нашей стороны была невозможна, поскольку «взлетно-посадочные полосы были покрыты толстым слоем жидкой грязи». Но начиная с полудня мы стали получать донесения от передовых постов 21-й танковой дивизии: на стороне противника наблюдалось большое количество бронеавтомобилей, двигавшихся на север в направлении дороги Тарик-эль-Абд. Роммель считал, что это будет всего лишь разведка боем, и в течение всего дня штаб танковой группы занимался подготовкой к штурму Тобрука.

Вечером этого дня для встречи с Роммелем на командный пункт приехал генерал Крювель, командир Африканского корпуса. Он рассказал, что фон Равенштейн обеспокоен и хочет утром 19 ноября выслать боевую группу к Габр-Салеху. Крювель доложил Роммелю, что приказал командиру 15-й танковой дивизии быть в готовности для переброски из района Тобрука для поддержки 21-й танковой дивизии в район южнее Гамбута. Однако Роммель, раздраженный таким отношением Крювеля, не хотел отказываться от давно выношенного им штурма Тобрука. «Мы все не должны нервничать», – сказал он. Он запретил высылку боевой группы к Габр-Салеху, чтобы «не спугнуть противника раньше времени». Тем не менее Роммель предупредил итальянцев, что тем следует «усилить наблюдение» к востоку и югу от Бир-эль-Гоби.

Утром 19 ноября Крювель снова прибыл в штаб в Гамбуте и имел длительную беседу с Роммелем. Он объяснил, что положение очень серьезное: наши разведотряды были отброшены за Тарик-эль-Абд крупными танковыми силами противника, энергично продвигавшимися в северном направлении. Все происходящее было не разведкой боем, а наступлением, для отражения которого требовались незамедлительные меры. Роммель согласился с тем, чтобы 21-я танковая дивизия была переброшена к Габр-Салеху и что 15-я танковая должна вечером сегодняшнего дня прибыть в район сосредоточения южнее Гамбута. После завтрака Роммель лично прибыл в расположение 21-й танковой дивизии, чтобы наблюдать за наступлением своих танкистов, – великая танковая битва вот-вот должна была начаться.

Сегодня я понимаю, что приказ 21-й танковой дивизии был отдан слишком поспешно и для нее было бы лучше не вступать в сражение до той поры, пока все силы Африканского корпуса не соберутся вместе. Но к полудню 19 ноября оценить обстановку было трудно – мы знали только то, что крупные английские бронетанковые силы пересекли границу в районе форта Маддалена и продвигаются на север, тогда как другие вражеские подразделения вступили в огневой контакт с нашими передовыми постами. Когда ситуация неясна, то лучше всего сосредоточиться и ждать дальнейшей информации, но Роммель все еще надеялся на то, что англичане лишь проводят разведку боем, а 21-я танковая дивизия заставит их отступить.

Карта 8. Танковая схватка 19 ноября

На самом же деле решение бросить в бой 21-ю танковую дивизию было гораздо более рискованным, чем мы в то время представляли. Утром 19 ноября вся 7-я английская бронетанковая дивизия находилась в районе Габр-Салеха, и, если бы эти силы оставались сосредоточенными, это повлекло бы за собой очень серьезное поражение 21-й танковой дивизии. Но к счастью для нас, генерал Каннингхэм, командующий 8-й армией, решил рассредоточить свои бронетанковые силы, так что в течение суток части 7-й бронетанковой дивизии стали двигаться в различных направлениях[65]. 22-я бронетанковая бригада стала наступать на Бир-эль-Гоби, где ее атака была решительно отбита итальянцами, 7-я бронетанковая бригада предприняла наступление к северу, на аэродром Сиди-Резег, вслед за ней двинулась и дивизионная группа поддержки[66]. В Габр-Салехе осталась только 4-я бронетанковая бригада, которой было поручено поддержвать связь с левым флангом XIII английского корпуса (2-я новозеландская дивизия, 4-я индийская дивизия и 1-я армейская танковая бригада), который стоял против наших позиций на границе.

21-я танковая дивизия получила приказ нанести удар силами боевой группы, состоявшей из 5-го танкового полка, усиленного двенадцатью полевыми орудиями и четырьмя 88-мм пушками. Группу возглавил командир полка полковник Штефан, впоследствии погибший в ходе кампании. Примерно в 15.30 он атаковал крупные британские танковые силы вблизи Габр-Салеха и в ожесточенном бою, который длился до вечера, отбросил англичан за Тарик-эль-Абд.

Наши потери были незначительными – два танка «Т-III» и один «Т-II»; у англичан было подбито 23 танка[67].

Вечером 19 ноября в штабе танковой группы по-прежнему не было полной ясности относительно сложившейся обстановки. Во второй половине дня английские танки и южноафриканские бронеавтомобили овладели аэродромом Сиди-Резег, который практически не охранялся. Командование дивизии «Ариете» докладывало, что на ее участке у Бир-эль-Гоби подбито около 50 танков противника, которые атаковали удерживаемые итальянцами позиции. Еще одна сильная группа англичан, по имеющимся данным, преследовала наш 3-й разведывательный отряд и оттеснила его за Тарик-Капуццо неподалеку от Сиди– Азейза. Поступали также донесения о частях неприятеля, передвигающихся к западу от Джарабуба[68].

Вечером того же дня генерал фон Равенштейн доложил по телефону обстановку генералу Крювелю. Он предложил сосредоточить обе танковые дивизии в одном месте, но не предпринимать никаких крупномасштабных действий до тех пор, пока у нас не будет четкой картины расположения сил противника и его намерений. Его опасения были обоснованны, поскольку весь ход сражения зависел от того, насколько правильными будут решения, принятые Роммелем или Крювелем. Полковник Байерлейн, начальник штаба Крювеля, позвонил в штаб танковой группы и спросил, что он должен делать. Роммель предоставил Крювелю свободу действий, приказав ему «уничтожить вражеские боевые группы в районе Бардия – Тобрук – Сиди-Омар до того, как они смогут создать серьезную угрозу для Тобрука».