Читать онлайн «Синдром подводника. Т. 2». Страница 13

О пристрастиях

«10.01.1979 г., московское время 0015

Охотское море

Вчера сорвался и зверски поглотил весь шоколад, который был собран за предыдущие дни… двадцать две штуки в один присест. Что самое интересное, когда у меня остались одни фантики от этой оргии, я прикинул, сколько граммов шоколада вместилось в моем желудке. Оказалось всего лишь 330».

У каждого свои пороки, возможно совсем маленькие и скрытые. А я любил, люблю и буду любить сладкое. Потом, правда, я собирал шоколад, чтобы привезти его жене. Когда после автономки предъявил ей свой гостинец, она обратила внимание на недостачу его количества и выразила по данному поводу свое категорическое неудовольствие, сославшись на положительный пример моих товарищей. Мне было очень стыдно! О ней я тогда не подумал.

В наше время остро стоял вопрос утилизации отходов, даже при нахождении в надводном положении. В базах и бухтах официально запрещалось выбрасывать за борт мусор. Тем не менее если в базе этого не допускали, то в бухтах и на коротких переходах мусор втихаря вываливали за борт через специальное окошко в ограждении легкого корпуса в районе ракетной палубы.

Для этих целей на корабле имеется устройство под очень коротким и емким названием ДУК — для удаления контейнеров, когда корабль находится в подводном положении. Как нетрудно догадаться, речь идет не об утилизации, а о выбрасывании мусора за борт. ДУК напоминает простейший по устройству торпедный аппарат, который направлен ни вперед, ни назад, ни даже в сторону, как на американских лодках, а строго вниз, как будто ему самому было стыдно за засорение морей и океанов, да и еще тихой сапой — ночью. Но… такова технология. Простительная с учетом малого количества лодок, да и суши тоже, и большого объема океанов.

Для безукоризненного выполнения функции отторжения (экстракции) отходов промышленностью выпускались специальные дуковские мешки. Полимерный материал, из которого они изготавливались, отличался от тех, в которые собирают сейчас бытовые отходы, более плотным и прочным качеством. И кстати сказать, дуковский мешок стал неотъемлемым свидетелем и участником переездов подводников с места на место, а также непременным атрибутом интерьера квартиры, ибо в таких мешках мы хранили домашнюю мелочевку. А на лодке этот мешок заправлялся всем: от мусора, собираемого пылесосом при уборке отсека, до раздавленных прессом пустых консервных банок и прочих отходов камбуза. Этот гигантский «пыж» заряжался в трубу ДУКа и подачей сжатого воздуха среднего давления выстреливался за борт. В целях обеспечения скрытности плавания делалось это ночное время.

Как-то во время автономки — дело было после ужина, ночью, между 21 и 22 часами — на лодке решили отстрелять накопившийся мусор. За старшего был командир третьего дивизиона капитан-лейтенант Борис Алексеевич Дудоладов, а при нем находился старшина команды трюмных мичман Анатолий Григорьевич Корсунов. Моряки натаскали заполненные мусором дуковские мешки, которых оказалось около пятнадцати штук, а вообще таковых бывало и более — двадцать и даже двадцать четыре. Собирали, чтобы не палить из мини-аппарата каждый день. Там же оказались и мешки с камбуза, заполненные грязными помоями. А чтобы отстреленные ДУКом мешки с мусором не всплывали, а топором шли на дно, в них ножом пробивались дырки. При совершении этой операции из одного мешка с помоями его содержимое мощной и грязной струей плеснуло в лицо Анатолию Корсунову, а Борису Алексеевичу испачкало ноги. Последний просто отряхнул свое эрбэ, а первый, умытый камбузными нечистотами, грязно выругался в адрес неловкого матроса. Правда, потом Анатолию пришлось того же моряка просить:

— Только ты никому не говори.

Кому приятно, чтобы о нем знали такую интимную подробность, как умывание помоями по ночам. Так ведь можно и авторитет старшины команды уронить ниже выброса того же ДУКа.

Вывод: 1. Изучайте поведение животных в дикой природе, как они познают окружение, в меру питаются, аккуратно живут и, в частности, убирают за собой. Возможно, братья наши меньшие и посланы нам для обучения связи с живой ипостасью мира…

2. Мужчина — не только охотник, добытчик. Он прежде всего остального защитник и охранитель того, чем нам дано владеть, — планеты и ее обитателей.

«12.01.1979 г., московское время 1400

Охотское море

Кстати об обжорстве, намедни оприходовал две банки сгущенки и глазом не моргнул.

При погрузке продуктов на корабль с позволения интенданта Михаила Михайловича Баграмяна мне перепала пара банок сгущенки. Пару дней назад я безжалостно уничтожил накопленный запас шоколада, а сегодня две банки сгущенки. Ай да я! Хорошо устроился в этой жизни, даже на атомной подводной лодке не пропал.

Но они-то молодцы (речь идет об Алексее Зырянове и Гене Фомине), хоть чем-то увлечены, постоянно в свободное от вахты время их можно видеть со сморщенными репами — они варганят светомузыку. Собственно Леха уже забацал, осталось только придать его творению эстетичный вид, ну а Гена только начинает.

Тогда молодежь повально увлекалась светомузыкой. В магазине такой вещи днем с огнем было не сыскать, а вот умельцев на ее изготовление хватало.

Служба у меня наладилась, вошла в спокойное русло обыкновенной жизни.

P. S. Сейчас читаю роман-хронику Иванова «Негромкий выстрел» все из той же серии «Молодая гвардия».

«Молодая гвардия» — приложение к журналу «Сельская молодежь», в котором можно было найти интересные публикации — захватывающие детективы, увлекательные приключения, интересные и познавательные исторические вещи.

«15.01.1979 г., московское время 0225

Охотское море

Через два дня будет ровно месяц, как мы с тобой не виделись.

… но ведь здесь такая однообразная жизнь. Ты, наверное, сама заметила, что я пишу письма тебе практически в одно же время: с 12 до 16 и с 24 до 04.

Нетрудно догадаться, что это время вахты 1-й смены, в которой я состоял.

Когда же, наконец, я тебя увижу? Полтора месяца, ведь это немного…

Как-то я спросил у Гены:

— Ты своей пишешь?

А он смешно даже:

— Нефиг ее баловать!»

Перед дальним походом, когда вокруг царит суета, каждый думает: «Скорее бы уйти в автономку, чтобы отдохнуть от сумасшедшей круговерти». Проходит время и в автономке каждый думает уже по-другому, с точностью до наоборот: «Как надоела это автономка, скорее бы домой». Все в автономке ведут учет времени, на календарях зачеркивают каждый прожитый день, где жирным красным цветом обозначена дата возврата, когда корабль бросит наши концы (швартовы) на пирс, чтобы привязаться к причалу. Такова людская природа, ведь не зря летом мы ждем зимы, а когда она наступает, мечтаем, чтобы скорее прекратил падать снег, кончились морозы и настало тепло. И все время хочется чуда — того самого, о котором мы думаем, что оно обязательно хорошее и непременно явится. Как первый лист, увиденный новой весной.