Читать онлайн «От солдата до генерала: воспоминания о войне». Страница 38

В 1983 году также был еще один веселый случай. Не помню точно месяц, но, в общем, пошли мы с ребятами из нашего подразделения за водой. С собой у каждого были автомат, подсумки и фляжки для воды. С нами пошли человека два-три «зеленых», то есть бойцов афганской армии.

Были молодые, мест толком не знали, а ребячество какое-то все еще присутствовало. И я по своей инициативе решил сократить путь. Все ребята пошли в левую сторону обходить скалу, а я решил, что можно напрямую пройти и выйти к реке раньше, чем они.

Мы разошлись. Было здорово, потому что уклон, по которому я спускался, был довольно-таки большой — градусов 45. Склон был покрыт щебенкой с песком и мелкими кустиками. У меня тогда был новый маскхалат. Я с «калашом» (автоматом Калашникова) съехал потихоньку вниз с горочки, как мне казалось вроде уже поближе к реке, и остановился на небольшой площадке, с полметра, наверное.

Внизу находился девятиэтажный дом и перед ним река. Эмоций у меня тогда возникла масса, а наши тем временем уже спустились к реке. Ребята с моей роты, увидев меня, начали смеяться, так как в чем дело, стоя внизу, они не понимали. А «зеленые» показывали, что мне «конец». Вниз я спрыгнуть не могу, а наверх забраться практически нереально. Под ногами осыпающийся щебень, кустики, растущие на склоне, маленькие, цепляться практически не за что.

Было не до смеха, и я начал забираться. Автомат пришлось закинуть за спину, так как толку от него уже никакого не было. Пока сослуживцы набирали воду, я пытался вылезти наверх. Приходилось хвататься за эти маленькие кустики и пытаться продвигаться наверх, пока они не вырывались с корнем до конца. Так как почвы под ними практически не было, им самим цепляться было не за что. Очень сложно было удержаться и не слететь вниз со скалы. В общем, пока я поднялся, от новенького маскхалата мало что осталось нового, а у автомата сломался металлический приклад, то есть просто сварка отлетела в одном месте приклада.

Когда я выбрался, счастью моему не было предела. Я лежал и думал, какая красивая жизнь! Потому что помочь в этой ситуации мне было некому, кроме Бога. Так как мы шли за водой, станцию я не взял. И пока я полз наверх, наверное, вспомнил всю свою жизнь, как на видео в режиме быстрой перемотки, так как стрелять я не мог (автомат находился за спиной), а руками надо было стараться зацепиться, чтобы подняться.

Конечно, про этот случай мы никому не рассказывали, автомат я не показывал, так как могли подумать, что я его специально сломал. Попытались починить его (приклад откидной) подручными средствами, в итоге перемотали приклад изолентой, и оставшееся время я так с ним и прослужил, а на дембель передал его другим.

Самое сложное, как я уже говорил, было сдать радиостанцию. Но мне удалось убедить одного молодого солдата в том, что это очень важно и необходимо для наших войск, что это дает массу привилегий и возможностей, то есть благополучно с ней распрощался. Тем более, к тому времени на ней уже была новая хорошая антенна, так как старую я на одном из заданий потерял.

Была своеобразная операция. Мы шли по песку, и можно сказать, что он нам спас жизнь. Пока я шел, антенна разболталась, а я не стал ее обматывать вокруг себя, как это мы часто делали. Решил, что ночью ее не видно, и ничего страшного из-за этого не случится. Тем более, слышно в эфире хорошо, я иду и внимания на нее не обращаю. И тут мне понадобилось выйти в эфир, а у меня связи нет, антенна пропала.

Я по цепочке передал, что если кто-то увидит ее, то пусть передаст. Но так как была ночь, тем более шли по песку, никто антенну найти не смог. Возможно, ее просто прошли уже. И таким образом остались мы без антенны.

Операция была специфическая, мы переодевались в душманскую одежду, а из-за песка не вышли точно по времени на задание. И расположились возле горы в ущелье. А к вечеру следующего дня к нам присоединился настоящий душман, так как нас было от них не отличить, тем более, что с нами были настоящие узбеки и таджики, выполнявшие функции переводчиков.

Самое интересное, что его сначала и не приняли за чужака, все думали, что он свой — разведчик. А поняли подвох, только когда он стал уходить, но было уже поздно. И, когда вечером мы стали собираться идти дальше, сверху, куда мы должны были подняться по заданию, нас стали обстреливать. Возможно, то, что мы не успели подняться, спасло нам жизни.

Огонь непосредственно командир должен был корректировать через меня по станции. А так как антенну я потерял, то мне самому приходилось временно выполнять ее роль.

В суматохе пришлось много вещей, к сожалению, оставить. Когда стали отходить, то командир роты, я и еще один парень с нашей роты прикрывали наш отход, во время которого пытались захватить с собой брошенные вещи и снаряжение наших ребят. Мне, кроме автомата, в довесок дали еще и гранатомет («муха»), кроме станции с аккумуляторами к ней, пришлось подбирать брошенное снаряжение наших бойцов. Благодаря Богу все обошлось хорошо, никто не был ранен, а тем более убит, хотя у многих были прострелены вещмешки, фляжки, банки с консервами.

После таких операций очень важно было расслабиться, отдохнуть и даже отвлечься. Как-то раз шли мы с Костей в столовую на обед, и дневальный передал мне письмо. Стоит сказать, что у меня была мечта, о которой знали совсем немногие, работать на студии «Союзмультфильм». На конверте были написано мое имя и моя фамилия, а также обратный адрес: г. Москва, студия «Союзмультфильм», режиссер Котеночкин.

Мне конечно же стало интересно, что же там написано. Я открыл письмо и прочитал: «Волков Константин Геннадьевич, приглашаем вас на работу на студию «Союзмультфильм»» и далее все в таком же духе.

Я сначала не понял, серьезно это, или кто-то пошутил. Находился некоторое время в замешательстве. А потом обернулся и увидел, что Костя идет недалеко от меня и смеется. Тогда-то я, конечно, понял, что это была его шутка, что письмо от него.

Константин решил сделать мне приятное, преподнести такой сюрприз, который вызвал бы положительные эмоции и искреннюю улыбку. После я уже подумал о том, откуда бы Котеночкин узнал мой адрес, зачем ему писать мне в армию, да и вообще, зачем ему мне писать, мы даже знакомы не были. Подумал и о том, что не могло письмо прийти только мне одному, так как рядом находились и другие солдаты. Но сразу эти мысли не пришли, а письмо достигло своей цели.

Важную роль в Афгане играли наши офицеры, точнее их личные качества. Изо дня в день им приходилось искать и принимать решения, которые бы максимально оберегали нас от жертв. Никогда не забуду ситуацию, в которой от быстрого и правильного решения нашего командира зависела не только моя жизнь.