Читать онлайн «Решения принимались на земле». Страница 15

— От кого пошлем? — спросил меня генерал Синяков, хитровато улыбаясь, потому что наверняка уже решил от кого, а вопрос задал, чтобы лишний раз проверить компетентность и осведомленность своего помощника по оперативной работе.

— От дивизии генерала Климова, — без запинки ответил я, поскольку лишь 236-я имела на своем вооружении преобладающее число новых истребителей Як-1.

— Согласен, — кивнул седой головой начальник штаба. — А кому, по-твоему, поручить командование группой?

— Командиру сорок пятого Дзусову. На боевом счету его полка сорок семь сбитых вражеских самолетов. Дзусов умеет драться и командовать, как никто другой, — высказал я свое мнение.

— Ну что ж, все правильно, — согласился Сергей Павлович. — Наши соображения совпадают. Пойдем докладывать Сергею Кондратъевичу. Думаю, он поддержит.

Утром 10 июня взлетели двадцать новеньких "яков" — боевая группа Ибрагима Магомедовича Дзусова. Сделав традиционный прощальный круг над аэроузлом Крымской, истребители взяли курс на Севастополь.

Из полученных в тот же день разведданных штаба ВВС Черноморского флота нам стало известно, что фашисты на рубеже Феодосии бросили в бой против группы "яков" Дзусова 16 "мессеров". Видно, мечтали о легкой победе, поскольку господствовали в воздухе. Но в этот раз надежды гитлеровцев потерпели крах: за четыре минуты воздушной схватки дзусовцы уничтожили пять вражеских самолетов, остальных стервятников принудили ретироваться и, не теряя времени, продолжили полет в Севастополь.

— Когда мы прибыли на место, — рассказывал позже Ибрагим Магомедович, Севастополь горел. Его защитники с трудом сдерживали бешеный натиск врага. Нам сразу же после приземления и заправки пришлось вступить в воздушный бой с немецко-фашистскими бомбардировщиками и истребителями.

Более двадцати дней группа истребителей Дзусова вместе с другими авиационными подразделениями, действовавшими в районе Севастополя, ежедневно участвовала в восьми и даже десяти воздушных боях, уничтожила в черте города и на близких подступах к нему 12 фашистских самолетов. Новые советские истребители убедительно доказали свое превосходство по высотным и скоростным данным над хвалеными фашистскими "мессерами".

Однако силы защитников Севастополя день ото дня таяли. В то время как враг непрестанно наращивал свой натиск, у воинов Севастопольского гарнизона не хватало боеприпасов, продовольствия, питьевой воды, заканчивались запасы горючего. Начались уличные бои, вражеские войска почти вплотную подошли к аэродрому, часть самолетов была перебазирована из-под Севастополя на аэродромы Северного Кавказа, а группа Дзусова все еще продолжала оказывать посильную помощь защитникам города. Летчики- истребители ушли из руин Севастополя в самый последний момент имеете с остатками наземных войск по приказу Ставки Верховного Главнокомандования. А их быстрокрылые "яки", до неузнаваемости израненные пулями и осколками зенитных снарядов, без боеприпасов и горючего, с выведенными из строя двигателями, остались под Севастополем в заваленных камнями и землей капонирах.

В те трудные для нашей Родины дни командующий 11-й немецко-фашистской армией генерал-полковник Манштейн ликовал. Еще бы! Наконец-то, после 250 суток почти непрерывных боев, его войска овладели руинами Севастополя! Победа, правда, достигнута дорогой ценой-армия потеряла под Севастополем около 300 тысяч солдат и офицеров, но эта цифра представлялась фашистскому вояке не столь уж мрачной. К тому же не заставила себя ждать высокая милость самого фюрера: награды и чин фельдмаршала. Опьяненный успехом, вновь испеченный фашистский фельдмаршал мечтал о новых сражениях, новых победах и новых должностях. А пока, как нам стало известно от крымских партизан, по его распоряжению в одном из залов Ливадийского дворца готовился торжественный бал в честь "севастопольской победы". В назначенный срок под своды великолепного зала собрались наиболее близкие Манштейну генералы и офицеры. Фельдмаршал лично вручал им от имени фюрера награды. И вдруг… взрывы авиабомб! Это летчики нашего 6-го бомбардировочного полка под командованием В. И. Лукина при лунном свете прорвались в район дворца и сбросили свои "подарки" участникам торжества. Из сведений, полученных от крымских партизан, мы вскоре узнали, что в ту лунную ночь около 300 фашистских головорезов вдобавок к Железным крестам, которые вручил им фельдмаршал, получили столько же деревянных.

Разведорганы 5-й воздушной армии, но смыкая глаз, следили за действиями фашистских наземных войск и авиации. Наши бомбардировщики и штурмовики, поддерживая свои войска, наносили удары по скоплениям вражеской пехоты и танков, истребители вели воздушные бои, прикрывали наземные силы. Однако в воздухе по-прежнему господствовала фашистская авиация. Положение осложнялось еще и тем, что командование нашей воздушной армии в связи с поступлением новой авиационной техники вынуждено было отправить ряд частей и соединений в тыл на переформирование и переучивание. Выбыло из состава армии управление 27-й авиационной дивизии, с которой мне пришлось пройти долгий и трудный путь от советско-турецкой границы до Тамани. На тыловые аэродромы выехал личный состав пяти истребительных авиаполков, 214-го штурмового и 742-го бомбардировочного. Распрощался я со своими бывшими однополчанами — П. Б. Данкевичем, И. И. Ивановым и другими участниками боев на Керченском полуострове. На повышение ушел от нас генерал Е. М. Белецкий: ему было поручено формирование 1-го истребительного авиакорпуса резерва Верховного Главнокомандования, который с боями пройдет потом до Берлина и станет первым авиакорпусом крылатой гвардии. Вместо Белецкого в командование 237-й истребительной авиадивизией вступил Герой Советского Союза И. Т. Еременко, тот самый комбриг Еременко, доклады которого о боях в Испании я несколько раз слушал в стенах военно-воздушной академии и который в январе 1940 года по поручению начальника ВВС РККА официально объявил нам о досрочном выпуске старшего курса командного факультета.

Все мы жили в те дни фронтовыми тревогами. После неудачи, постигшей советские войска в районе Харькова, и отхода их под натиском врага на левый берег Дона боевая обстановка на южном крыле советско-германского фронта становилась все более драматичной. Противник, обладая значительным превосходством в силах и средствах, продолжал рваться вперед. Советским войскам, измотанным предшествовавшими боями, при отходе часто приходилось занимать слабо подготовленные в инженерном отношении рубежи обороны, к тому же незначительными силами. И наземным войскам и флоту требовалась надежная авиационная поддержка, но сил авиации явно недоставало. В нашей 5-й воздушной армии имелось не больше ста исправных боевых самолетов. Применение авиации Черноморского флота ограничивалось тем, что она базировалась на плохо оборудованных кавказских аэродромах и даже грунтовых площадках. Особенно остро ощущался недостаток в истребительной авиации.