Читать онлайн «Александра». Страница 45

Министр также пытается вытребовать у царя уступок в вопросе дискриминации еврейского населения; здесь он усматривает тлеющий очаг волнений, раздуваемый оппозиционными кругами и питаемый не только симпатиями, но и денежными пожертвованиями единомышленников из Америки, Франции и Англии; все это выливается в анархистскую деятельность. Попытки царя остановить поддержку революционного еврейского движения в России путем посылки неофициальных посредников к Ротшильдам в Париж и Лондон и к промышленнику Шиффу в Нью-Йорк терпят провал. Финансисты занимают непримиримую позицию по отношению к «Романовым».

Между тем немецкие и французские экономические делегации после посещения России говорят о видимых успехах программы реформ и предсказывают в случае их стабильного продолжения быстрое выдвижение страны на главенствующее положение в Европе. Однако в 1911 г. Столыпина, — которого левые круги боятся из-за жесткой политики, а правые ненавидят из-за сокращения своих привилегий, — убивают, а в 1914 г. война, которой он так боялся, сводит на нет его программу реформ.

Несмотря на все, отношение Александры к Столыпину, равно как и к Витте, подчеркнуто сдержанное, хотя обоих считают самыми заслуженными министрами в истории России. А Столыпин до самой смерти, несомненно, остается преданнейшим слугой царя. Когда в Киевском оперном театре его настигает смертельная пуля, он бормочет: «Счастье умереть за царя», — и, повернувшись к царской ложе, крестит ее со словами: — Боже, царя храни».

Однако у Александры другие критерии: по ее мнению, Столыпин, как и Витте, слишком либеральны, и поэтому они действовали против самодержавия. Для царицы «лояльный» означает «преданный нам», а «либерал» — «изменник короны».

После рождения сына, наследника Алексея, помыслы и поступки Александры направлены исключительно к одной цели: сохранить жизнь Алексея и спасти для него «неприкосновенной» (от парламента) корону. Кто выступает против этого — враги короны, царя и ее лично. Эта установка логически распространяется также на каждого, кто (как Витте и Столыпин) высказывается против спасителя ее сына — Распутина.

Рослого крестьянина из сибирской деревни Покровское, ставшего для царицы и тем самым для двора важнейшей особой, зовут Григорий Ефимович Новый (поскольку его отец первым из его рода переселился в эту местность). Однако вскоре из-за его распущенности за ним закрепляется прозвище Распутин (от понятия «распутность»), и это имя как нельзя кстати подходит к тому образу жизни, который он ведет в русской столице.

Коренастый темноволосый человек с непослушной бородой, огромными светло-серыми глазами и легендарным пронизывающим, «колючим» взглядом едва умел читать и писать. Это грубый, неотесанный крестьянин — мужик. Но он обладает качествами, во многом возмещающими недостаток культуры и образования: инстинктом и хитростью. И еще богатым жизненным опытом: дважды он пешком совершил паломничество в Святую землю и много при этом увидел и услышал. Останавливаясь в монастырях, где, подобно традиционным русским странникам, искал приюта, он настолько хорошо познакомился с библейским учением, что запомнил его и все формы проповедей наизусть и даже развил в себе соответствующие риторические способности.

Себя и других он исцеляет лечебными травами, которые ему, сибиряку, гораздо больше знакомы, чем среднему горожанину. Ему издавна доставляет огромную радость провоцировать скандалы и привлекать к себе внимание. С обезоруживающей убежденностью из его уст слетают предсказания; обычно они почти ничем не отличаются от логических заключений здравомыслящего человека, однако настолько ловко закумуфлированы в туманные формулировки, напоминающие покровы Сибиллы, что их, — даже если они не сбываются, — трудно опровергнуть.

Силу своего взгляда он также использует с выгодой, практикуя своеобразный гипноз: пристально глядя на своего визави, он концентрирует на данной особе всю свою внутреннюю энергию. При этом он выступает в обличье набожного монаха, у которого на уме одни молитвы. Распутин знает, как процитировать их, сочно приукрашивая, и тем самым произвести впечатление на окружающих. Сверх того, он умело сдабривает их благочестивыми изречениями и мудрыми поучениями. Успех дает ему правоту. Божий человек — складывается о нем единодушное мнение.

Об этом странном человеке Александра узнает от своих подруг Анастасии и Милицы, увлекавшихся, как упоминалось, мистицизмом. После того как Распутину своим знанием Библии удалось произвести впечатление даже на таких уважаемых епископов, как Гермоген и Феофан, путь в высшие круги для него открыт. Обеих женщин сразу же восхитили его таинственность и мудрые изречения, и они сообщили о нем царице.

Александра с интересом выслушивает рассказ. Ее религиозность и тяга к метафизике, а также вера в так называемого простого человека из народа, которому она доверяет больше, чем выходцам из высших и образованных слоев населения, становятся благодатной почвой для посева Распутина.

Эти же черногорки уже присылали однажды, несколько лет назад, в дом царицы мнимого пророка, которому удалось завоевать доверие Александры. В одном из своих пророчеств он даже оказался прав: у Александры действительно родился сын. Правда, впоследствии не было достоверно установлено, основывалось ли предсказание, сделанное в 1902 г., через год после рождения четвертой дочери, на предположении, что пятая была бы просто маловероятна, или все-таки на высшем прозрении.

Остается фактом, что этот человек, француз Филипп Вашо, занимался входившим тогда в моду спиритизмом и со своими единомышленниками совершал длительные странствия в мир духов. В качестве предсказателя ему удалось проложить путь из Франции в Петербург, к царице. Более того, он сумел произвести впечатление на Александру и беседами успокоить ее тревоги и повлиять на нее. Из ее писем Николаю явствует, что «и мсье Филипп», или «наш друг», присоединяется к ее желаниям и молитвам об удаче соответствующих проектов царя. Например, 22 июля 1902 г. Александра пишет Николаю, который как раз едет на встречу с германским кайзером Вильгельмом, перед которой, как обычно, нервничает:

«Как ужасно, что Тебе приходится ехать совершенно одному, ведь я знаю, какие заботы Тебя ожидают. Но наш дорогой друг будет с Тобой рядом и поможет Тебе ответить на вопросы Вильгельма. Будь дружественным, но непреклонным, чтобы он понял, что с Тобой нельзя шутить, и научился Тебя уважать и бояться, — это главное…»