Читать онлайн «Ришелье». Страница 26

Но был один человек, который с интересом и симпатией следил за ним, начиная с его первых шагов, когда он появился в своей епархии. Этот человек стал его помощником и советником, радовался успехам его политики и умер, довольный тем, что его великий друг находится на вершине славы. Этого человека звали Франсуа Леклерк дю Трамбле. Был он монахом ордена капуцинов и известен историкам под именем отца Жозефа.

Первоначально это были монахи-францисканцы, носившие рясу с капюшоном, откуда и пошло их название. Орден был утвержден в Риме в 1525 году. Перед членами этого ордена, как и перед членами несколько позднее основанного ордена иезуитов, была поставлена задача возвращать в лоно католической церкви всех, кто еще колебался в вопросах веры.

По своему происхождению отец Жозеф принадлежал к дворянству мантии. Его семья владела богатым поместьем с замком в провинции Пуату, а также особняком в Париже. В молодости он много путешествовал, исполняя дипломатические поручения, и во время своих странствий познакомился с проповедниками из ордена капуцинов. Они произвели на него столь сильное впечатление, что он тоже стал монахом и начал проповедовать среди тех, кто отпал от католической церкви.

Среди других проповедников он отличался своими необычными идеями: победа католицизма будет одержана, утверждал он, не благодаря усилиям австрийских и испанских Габсбургов, а благодаря французской монархии; он также призывал начать новый крестовый поход против Ислама. Естественно, говоря о нем, многие стали пожимать плечами.

В первой трети XVII века католицизм безраздельно господствовал в Испании, Италии, Польше и в южных Нидерландах. Во Франции католицизм также одержал победу: Генрих IV перешел в католичество, большинство населения были католики; что касается гугенотов, составляющих меньшинство, предполагалось, что они тоже будут со временем обращены в католичество.

Однако центр Западной Европы занимали многочисленные германские княжества и свободные города, густо населенные и очень богатые, — такой была Германия до Тридцатилетней войны, опустошившей ее и превратившей города в руины, — в которых еретические учения охватили большую часть населения. То же самое происходило в немецкоязычных кантонах Швейцарии. Во владениях императора было тоже неспокойно: по берегам Дуная, на Рейне, в Страсбурге, в чешской Богемии, в Венгрии и даже в столице империи Вене лютеране и кальвинисты проповедовали свои еретические учения. Повсюду протестанты захватывали церковные земли и грабили церкви и монастыри.

Но была надежда, что император наведет повсюду порядок, обратит в католичество мятежников и вернет церкви награбленное. Если бы это произошло, то в граничащих с Германией северных Нидерландах и Дании, возможно, также удалось бы победить ересь. Оставались Англия и Швеция, но они были на задворках Европы и не могли причинить большого вреда. Следовательно, для того чтобы Западная Европа стала католической как прежде, надо было восстановить господство католицизма в Германии.

Именно эта задача и была поставлена римским папой перед капуцинами и иезуитами.

Отец Жозеф, единственный среди капуцинов, был с этим совершенно не согласен. По его мнению, в такой, хотя и католической, Европе господствовали бы австрийские и испанские Габсбурги. Вся Европа принадлежала бы им, кроме Франции на западе, и Польши на востоке. Обоим государствам ничего бы не оставалось, как признать свою зависимость от империи, да и сам римский папа стал бы всего лишь духовником императора. Отец Жозеф не мог допустить, чтобы это когда-нибудь случилось.

По его мнению, победа католицизма была возможна только благодаря энергичным действиям французской короны, сильной, ни от кого не зависящей и диктующей всем свои условия. Он считал знаменитый девиз первых крестоносцев Gesta Dei per Francos[4] не только не устаревшим, но отвечающим всем требованиям времени.

Он был заодно с другими капуцинами, когда они открывали закрытые гугенотами церкви и служили там мессу впервые за пятьдесят лет, как это было в Беарне; он был вместе с ними, когда они открывали школы и семинарии, в которых учили молодежь принципам истинной веры, — но он никогда не станет на сторону Габсбургов. Если дела пойдут так, что Габсбурги начнут побеждать, то он готов поддержать протестантских князей в их борьбе с императором.

И во всех своих бесчисленных поездках с дипломатическими поручениями, во всех переговорах с представителями иностранных государств он преследовал только одну цель: поднять престиж французской монархии и личный престиж короля Людовика XIII еще выше.

Нет ничего удивительного в том, что отец Жозеф и Ришелье сразу же подружились. Во всем, во всем решительно они были единодушны. И старший — отец Жозеф был старше Ришелье на восемь лет — связал свою судьбу с младшим и шел с ним до конца рука об руку, помогая ему в его великих делах.

Внешне он был полная противоположность кардиналу. Похожий лицом на Сократа, невысокого роста, с большой яйцевидной головой, покрытой рыжими, красноватого оттенка волосами, он пристально смотрел на вас большими, слегка выпученными глазами и едва заметно усмехался в большую рыжую бороду.

Среди историков долгое время идет спор, кто был генератором идей и фактическим руководителем внешней политики Франции — Ришелье или отец Жозеф? Мы не можем дать четкий ответ на этот вопрос, но ясно, что между ними не было ни споров, ни стычек. Если и были между ними разногласия, то лишь в вопросах тактики, а не по принципиальным вопросам. Совершенно очевидно, что Ришелье руководил всей внешней политикой Франции, а отец Жозеф, как старший и более опытный, помогал ему советами и иногда предостерегал его. Хорошо известно, что именно он настоял на том, чтобы французские войска ушли из рейнской долины. Один из них дополнял другого, так что вместе они составляли одно целое.

Ведь они провели свое детство в одних и тех же местах, в южной части провинции Пуату, дышали запахом трав с необозримых лугов и морским воздухом Атлантики. У них почти одинаковое происхождение из служилого дворянства. Их первая встреча состоялась тогда, когда молодой епископ прибыл в свою разоренную войной епархию. Ему было всего двадцать три года, отцу Жозефу перевалило за тридцать. Уже тогда они почувствовали сродство душ и шли дальше по жизни вместе.

Вероятно, немаловажно, что прежде, чем достичь вершины власти, Ришелье пришлось долгое время находиться в положении ученика. Но ведь и Наполеону пришлось ждать восемь лет, прежде чем он получил звание бригадного генерала, и затем еще два года, когда он был назначен командующим армией.