Читать онлайн «100 великих евреев». Страница 82

Иоахим организовал дебют Ауэра в девятнадцать лет с оркестром «Дома одежды» в Лейпциге, служившего в то время витриной для музыкантов. Далее последовала работа концертмейстером оркестров Дюссельдорфа и Гамбурга. В Лондоне он познакомился и играл с великим российским композитором и пианистом, евреем Антоном Рубинштейном, который в 1868 г. порекомендовал его на место Генрика Венявского профессором Петербургской консерватории и придворным скрипачом царя. В России Ауэр прожил сорок девять лет.

Без малого полвека, проведенные Ауэром в России, совпали с пробуждением российской музыки после многовекового пренебрежения. После освобождения крепостных, примерно совпавшего по времени с прибытием Ауэра в Россию, начали модернизироваться ее общество и промышленность. Русская школа композиторов, включавшая Модеста Мусоргского, Николая Римского-Корсакова, Александра Бородина и очень оригинального Петра Ильича Чайковского, создала произведения большой ритмической силы и лирической красоты. Чайковский даже собирался посвятить Ауэру свой концерт для скрипки с оркестром (который Ауэр отверг, посчитав его неуклюжим и слишком вычурным). Позже Ауэр признал свою ошибку, отредактировал и исполнил этот шедевр.

Первым учеником Ауэра, привлекшим внимание всего мира, был Миша Эльман, ставший образцом для еврейских мальчиков, которые также жаждали выступать перед царем. Самым знаменитым его учеником был Яша Хейфец, широко признанный, подобно Никколо Паганини ранее, как величайший скрипач своего столетия. Ауэр прививал своим ученикам (обычно хорошо обученным и готовым к завершающим урокам Ауэра) уникальное чувство стиля и интерпретации, а также манеру держать смычок, получившую известность как «русский хват смычка».

В 1917 г. Ауэр перебрался в Америку, где обучил новое поколение исполнителей на струнных инструментах в знаменитом Музыкальном институте Кертиса в Филадельфии. Невероятное наследие Ауэра, заключавшееся в его дружбе с величайшими композиторами и музыкантами его времени, в том числе с Францем Листом, Джоаккино Россини, Гектором Берлиозом, Брамсом, Чайковским, Александром Глазуновым, Анри Вьетаном, Иоганном и Ричардом Штраусами и многими другими, было передано его ученикам, отличавшимся вкусом и глубиной.

Ауэр умер в Германии в 1930 г. в возрасте восьмидесяти пяти лет. Его желание быть похороненным в США было выполнено: его останки поместили в Мавзолей Фернклиффа в Хартсдейле, штат Нью-Йорк.

Можно услышать отзвуки влияния Ауэра, слушая большинство из крупных оркестров и исполнителей на струнных инструментах Европы и Америки. Виртуозность, всегда сдерживаемая хорошим вкусом; сентиментальность, управляемая ясной экспрессией, и никогда не иссякающий богатый и чистый штрих – таковы музыкальные качества, к которым сегодня стремятся большинство музыкантов и которые в конечном счете являются производными уроков великого Ауэра.

Родившись Эммануилом Радницким в 1890 г. в Филадельфии, Мэн Рей был одним из самых великих художников XX в. – фотографом, живописцем, скульптором, философом, писателем, коллажистом и создателем предметов искусства. Он был лидером дадаистов-сюрреалистов, господствовавших в европейском искусстве 1920-х гг., и продолжает сегодня оказывать влияние на все области искусства. Вместе со своим соратником по творчеству и другом всей жизни, великим французским художником Марселем Дюшаном Мэн Рей создал нечто вроде антиискусства. Он находил художественный смысл и язвительный юмор в обычных вещах, якобы случайно собранных вместе, но всегда с серьезным намерением.

Сын еврея-иммигранта, занимавшегося пошивом жилеток, Эммануил вырос в Бруклине. По окончании мужской средней школы, он принял награду как ученик, отличившийся в английском языке (сочинение по «Листьям травы» Уолта Уитмена), в нетрадиционной ярко-красной рубашке. С началом нового столетия Нью-Йорк постепенно становился домом для таких выдающихся художников, как представители Ашканской школы – туземной формы социального реализма, рисовавших городские сценки в почти докубистском стиле. Мэн Рей подвергся воздействию великого европейского искусства того периода, посещая выставки работ Огюста Родена и других в «Галерее 291», принадлежавшей американскому еврею Алфреду Стиглицу – фотографу-новатору, поддерживавшему новейшие художественные движения, и будущему мужу американской художницы Джорджии О'Кифф. Он также проводил долгие часы в большом Бруклинском музее, изучая коллекцию старых мастеров. Хотя Мэн Рей окажется в авангарде одного из поистине авангардных движений художников в истории, он оставался верным традиции и свойственной ей дисциплине.

В 1913 г. в Нью-Йорке открылась Международная выставка модернистского искусства, более известная как «Армори-шоу». На ней были выставлены работы Ашканской школы – полотна Поля Сезанна, Андре Дерена, Франсиса Пикабии, Константина Бранкузи, Жоржа Брака и Пабло Пикассо. Наибольшие же споры вызвала картина Дюшана «Обнаженная, спускающаяся по лестнице». Это полотно было попыткой покончить с изображением натуры в реалистической манере. Обнаженная была скорее изображена в почти падающих деревянных планках; другие называли это седельными сумками. Дюшан считал, что подобные формы содержат «выражение времени и пространства через абстрактное представление движения». Мэна Рея поразили талант и мысли художников, выставленных в «Армори».

Вскоре в доме общего друга Мэн Рей познакомился с Дюшаном во время теннисного матча. Они начали делиться идеями, формируя друг у друга понимание того, каким должно быть искусство чем оно должно заниматься. Примерно в то же время в Швейцарии родилось – как бурная реакция на бойню Первой мировой – войны движение, которое возглавил румынский еврей-поэт Тристан Тцара (настоящее имя Сами Розеншток, родился в Бухаресте). Показав «нос» всему миру, дадаисты стремились освободить художественное изображение от всех правил. Все было возможно и выполнимо, правил нигилизм. Дадаизм («да, да») берет свое начало в кабаре и весело высмеивает общепринятые ценности. Дюшан, Рей и Пикабия объединились в США в группу, позже названную «Нью-Йоркские дадаисты». Примером их художественных решений того времени может служить выбор Дюшаном писсуара и Реем ничего не отражавших зеркал и ничего не приводящих при нажатии в действие кнопок в качестве предметов искусства. Мэн Рей также начал экспериментировать с простенькой фотокамерой, снимая сначала собственные полотна в кубистском стиле, а затем делая фотопортреты. Он стал фотографировать то, что не хотел живописать. Раздуваемые ветром простыни на бельевой веревке в заднем дворе создали полные смысла формы и движения. Портреты можно было делать через плечо, заставая врасплох объект фотографирования.