Читать онлайн «Томас Мор». Страница 12

Послание Мора к Дорпу разоблачало пороки церкви, безнравственность и невежество духовенства, низкий уровень тогдашней университетской «науки наук» — теологии, вырождавшейся в софистику, отвлеченную схоластику при полном непонимании и даже игнорировании первоисточников христианского вероучения. Такое состояние церкви и теологии вызывало острую критику гуманистов разных стран. Этим и объясняется необыкновенный успех и широкий резонанс среди тогдашних ученых Эразмовой «Похвалы Глупости», выдержавшей кряду несколько изданий. Эразм превосходно выразил в своей небольшой книжечке те мысли и чувства, которые волновали гуманистов всей Европы, то, о чем писали многие его современники накануне Реформации, мечтая о реформе церкви и всего общества путем просвещения и искоренения безнравственности.

Схоластическое понимание теологии подробно освещал в своих сочинениях коллега Дорпа по Лувенскому университету, давний противник Эразма Жак Латомус, который утверждал, что правильно интерпретировать Библию могут только профессиональные теологи, владеющие искусством диалектики. Схоластическое понимание теологии допускало существование различия между концепцией и ее литературным контекстом. Теологи полагали, что суть христианской доктрины в вопросах веры и морали может быть схвачена в концептуальных терминах, не зависящих от общего литературного контекста Библии и сочинений отцов церкви. Теология постигает бога и его доктрину при помощи спекулятивного разума, и поэтому диалектика, или логика, является главным средством установления божественной истины. Диалектика незаменима потому, что сама доктрина не может быть точно сформулирована лишь на основе откровения, ибо откровение иногда приводит к ошибочным заключениям. Диалектическое искусство, руководствующееся строго разработанной системой логических правил, помогает избежать неверных выводов. Как отмечает М. Флейшер, эта точка зрения, отстаивавшаяся еще схоластами XIV в. и лувенскими теологами XVI в., в конечном итоге способствовала процессу «отделения теологии от библейского откровения» (80, 104). Итак, согласно схоластической концепции, диалектика есть основной инструмент теологии, она же и основное средство воспитания спекулятивной способности человеческого ума. В противоположность схоластической концепции гуманисты за основу теологии брали изучение Библии и сочинений отцов церкви. С их точки зрения, истинная теология должна включать только такое знание, которое необходимо и достаточно для спасения христианина. А это знание воплощается в св. Писании, патристике, древних религиозных обычаях и постановлениях церкви. При таком взгляде на теологию главными ее помощниками провозглашались, словесные искусства — грамматика и риторика.

Схоластическая теология была неприемлема для гуманистов: она рассматривалась ими как подмена подлинного знания фальшивыми истинами, добытыми путем логических ухищрений. Вот почему, всячески превознося значение первоисточников христианства, Колет, Эразм и Мор не придавали серьезного значения сочинениям средневековых схоластов, даже таких корифеев схоластики, как Иоанн Дунс Скот и Фома Аквинский. И когда Колет говорил о низком уровне образования духовенства, он имел в виду прежде всего недостаточное знание источников христианского вероучения. Основой реформы церкви, как полагали «христианские гуманисты», может стать только распространение не искаженного схоластическими толкованиями Евангелия и искреннего благочестия, руководствующегося стремлением жить по Евангелию. Эта практическая сторона идеала «христианских гуманистов», старавшихся привлечь как можно больше последователей, побуждала их по-новому оценивать роль риторического искусства, которому они придавали важное значение в повседневной проповеднической деятельности. Риторика означала для гуманистов больше, чем литературное, юридическое или даже политическое искусство. Для них это прежде всего искусство убеждать, благодаря которому истинная вера свободно распространяется и воспринимается; средство, побуждающее людей делать добро. Далекая от схоластической казуистики теология «христианских гуманистов» была направлена исключительно на пропаганду этических ценностей христианства. С точки зрения Эразма, Колета, Мора, у теологии вообще нет иной цели, нежели общение с богом путем изучения священных текстов и распространения полученного знания с помощью проповеди. Учитывая эту особенность, исследователи иногда называли гуманистическую теологию «риторической теологией» (см., напр., 80, 108). Позиция Дорпа и лувенских теологов, защищавших приоритет диалектики как основного инструмента теологии, и позиция гуманистов, отдававших предпочтение риторике как практическому искусству, жизненное значение которого, по их мнению, было гораздо важнее отвлеченных логических спекуляций, — таковы были два различных подхода к теологии, ставшие предметом ожесточенной полемики. Историки культуры средних веков обычно связывают эти две позиции — modus rhetoricus и modus logicalis — с литературно-риторическим методом ранних отцов церкви и диалектико-спекулятивным методом эпохи схоластики (см., напр., 80, 105).

Гуманистический взгляд на риторику как на практическое искусство и одновременно философию, воздействующие на социальную практику, имеет вполне определенную связь с античной традицией, идущей от Исократа, Цицерона, Квинтилиана. Этот взгляд отстаивался уже на заре гуманизма Петраркой и Салютати (см. 25). С точки зрения Эразма и Мора, риторика приносит больше пользы, нежели диалектика, и в процессе познания, ибо правильно мыслить и хорошо говорить для гуманиста — понятия идентичные. Подчеркивая приоритет филологии по отношению к схоластической философии, гуманисты отстаивали определенную гносеологическую позицию. Окружающий мир воплощает в себе истину. Но обнаженную истину человек не видит. Риторика облекает истину в словесные одежды и дает возможность увидеть и познать ее. Для гуманиста, поклонника филологии, процесс познания истины через словесные искусства — это еще и наслаждение[16]. И роль риторики здесь также велика. Принося наслаждение, риторика побуждает людей к более активной мудрости, она дает особый стимул к добру и к просвещению человечества. Идея красоты и совершенства риторического искусства как источника познания и просвещения для общества, как средства укрепления и распространения этических ценностей составляет важнейший принцип гуманистической эстетики. Гуманистическая эстетика и сама филология гуманистов воплощали в себе новую форму идеологии, изнутри взрывавшей освященные веками традиционные схоластические представления о «царице наук» — теологии, которую эти деятели раннего буржуазного просвещения стремились использовать для пропаганды реформы общества.