Читать онлайн «В бурях нашего века. Записки разведчика-антифашиста». Страница 11

Как-то я случайно познакомился с молодым спортивным репортером газеты «Бреслауер нойесте нахрихтен». Он устроил мне встречу со спортивным редактором газеты, рекомендовавшим меня в свою очередь главному редактору, который, как было ему известно, подыскивал для газеты молодых «свободных сотрудников». Для меня это означало возможность работы в качестве «свободного» репортера, свободного прежде всего от твердого заработка.

Своим журналистским образованием я обязан исключительно практике, которая была нелегкой. Концерн Хука оплачивал молодых журналистов более чем скудно. Систематически не выплачивались даже минимальные ставки, зафиксированные в договорном порядке. Почти со всеми молодыми сотрудниками заключались трудовые соглашения на половину редакционной ставки. За это им приходилось выполнять работу, которая вдвое превышала объем того, что спрашивалось с обычного редактора.

В то время я посещал в университете главным образом утренние лекции, начинавшиеся с 8 часов. Из послеобеденных я выбирал наиболее важные. Около полудня я ежедневно шел в редакцию. Там я получал какое-нибудь задание, например побывать вечером на предвыборном митинге КПГ в «Столетнем зале» Бреслау, где должны были выступать Эрнст Тельман или Вильгельм Пик, а на следующий вечер или через день – на предвыборном митинге фашистов с Гитлером или Герингом в качестве ораторов. О митинге КПГ я должен был написать 20 строк, а о сборище фашистов – 70. Установленный объем репортажей можно было превышать, лишь когда происходили «особые происшествия», вроде драк во время митинга, разгона собраний полицией и т.п.

Собрания чаще всего начинались в 20 часов и заканчивались в 22–23 часа. После этого надлежало в редакции, где имелось помещение с несколькими пишущими машинками, написать репортаж, который сразу же правился и направлялся в наборную, с тем чтобы гранка уже в 7 утра находилась на столе главного редактора или соответствующего редактора. Поскольку газета выходила в середине дня, верстка должна была быть готова к 10 часам утра, а в 11 часов газета шла в печать. В 12 часов 30 минут газета уже продавалась на улицах.

Я писал, конечно, не только о политических собраниях. Меня привлекали к подготовке самых различных репортажей, например о юбилейном празднике корпорации пекарей или слесарей. Я писал о спортивных состязаниях, в которых иногда участвовал и сам. Подготавливая подробные сообщения о съездах крупных землевладельцев Силезии, я учился писать не только об аграрной политике, но и, когда затрагивались более узкие вопросы, о сельскохозяйственных машинах, о «немецком эффективном способе унавожения», о «породистой немецкой свинье». Я готовил также заметки о сенсационных уголовных делах и т.д. Однажды я даже получил премию, что у нас обычно не делалось, так как ухитрился оказаться на месте одного крупного преступления еще до прибытия уголовной полиции. Я усвоил много приемов, которыми пользовались спортивные репортеры, получавшие тогда фактически лишь построчный гонорар. Например, я научился писать о пяти или более проходивших одновременно спортивных мероприятиях, побывав не более чем на одном или двух из них. Благодаря этому, работать в спортивном секторе было выгоднее, чем наскребать строчки для других редакций.

Профессиональные знания и опыт во многих областях редакционной работы, включая верстку, я приобретал, замещая во время университетских каникул отпускников. Так, то ценой напряженного труда, то более легко, зарабатывал я крайне необходимые мне для продолжения и завершения учебы деньги. Редакция также брала у меня и неплохо оплачивала многие фотоснимки, которые я делал попутно во время своей становившейся все более разносторонней репортерской деятельности. Прежде всего это были фотографии в связи с крупными юбилеями старых городов Силезии, когда репортаж об истории города и празднествах дополнялся большой фотоподборкой.

Литературный отдел газеты возглавлял тогда видный историк и критик литературы марксист Пауль Рилла, к сожалению, очень рано умерший. Он иногда привлекал меня к обсуждению кинофильмов. Это было связано для меня с тем преимуществом, что я мог частенько приглашать в кино свою тогдашнюю подругу, ставшую позднее моей женой, – для кинокритиков всегда полагались два бесплатных билета в кинотеатр.

В 1945 году я с особой радостью – кажется, в этом мне помог известный театральный критик и очеркист Герберт Еринг – разыскал Пауля Рилла, который жил в деревне недалеко от Берлина, и привлек его к сотрудничеству в газете «Берлинер цайтунг». Здесь, в отделе культуры газеты, облик которого он определял много лет, Пауль Рилла обрел поле деятельности для активного и боевого участия в строительстве нашей социалистической культуры. Когда Пауль Рилла подал затем заявление о вступлении в Социалистическую единую партию Германии, я с чистой совестью и с полным убеждением, что это – заслуживающий личного и политического доверия товарищ, дал ему рекомендацию в партию.

Посещение бесчисленных мероприятий всех тогдашних партий и организаций различных политических направлений было одной из важных причин, побудивших меня определить и свои политические взгляды. Благодаря этому я прошел, так сказать, активное политическое обучение. Я шаг за шагом приближался к позициям рабочего класса, к марксизму-ленинизму. Социал-демократическую партию я отверг из-за ее капитулянтской политики по крупным общественно-политическим вопросам, из-за ее соглашательской политики по всем решающим проблемам. Я быстро понял, что фашистская партия является величайшей опасностью для нашего народа и против нее необходимо бороться любыми средствами. Единственной партией в Германии, которая действительно защищала жизненные интересы народа и указывала путь предотвращения становившейся все более реальной угрозы кровавой фашистской диктатуры и военной катастрофы, являлась Коммунистическая партия Германии.

Приток членов в нацистскую партию был обусловлен как крупной финансовой поддержкой, оказывавшейся ей со стороны монополистического капитала, так и в значительной мере ее абсолютно беспринципной социальной демагогией. К ее характеристике следует добавить расизм, шовинизм и примитивный антикоммунизм. Однажды, например, я присутствовал на предвыборном собрании Демократической партии. Главным оратором на нем был один из видных министров имперского правительства. Выступавший в прениях фашист под одобрительные возгласы сотен своих единомышленников воскликнул, обращаясь к присутствовавшим: «И вот в 1918 году в Германию прибыл еврей Карл Маркс и учинил революцию». Послышались слабые возгласы протеста и легкий смех некоторых уважаемых господ. А затем в зале произошла стычка, и с помощью такой «избирательной бомбы» фашисты сорвали это собрание демократов.