Читать онлайн «История штурмана дальнего плавания». Страница 47

На мостике увидел, что мы уже идём обратным курсом, на крыльях ходового мостика выставлены дополнительные наблюдающие. Сам капитан не отрывался от бинокля, всматриваясь в горизонт то слева, то справа от курса. Как объяснил коротко старший помощник г-н Кричман С.И., оказывается, за бортом оказался один из членов машинной команды машинист г-н Царёв, выпускник Седовки, из механического отделения, одного года окончания вместе с нами.

Ранее мне довелось с ним общаться ещё в училище. Познакомились в районе учебных механических мастерских, где г-н Царёв проходил свои практические занятия по механической обработке металлов (постоянно шлифовал вручную какой-то уголок и не прерывал нашего разговора). Я ожидал прихода нашей группы в спортзал, находящийся на втором этаже механических мастерских. Позже г-н Царёв мне помог с проверкой правильности моих чертежей ряда деталей. Они были розданы нам в виде персональных заданий по предмету «техническое черчение» — каждому курсанту были вручены свои определённые детали. Курсант Царёв оказался тогда на высоте, действительно, сделал свои замечания грамотно — ведь он из механического отделения!

А теперь приходится всматриваться в едва различимый горизонт, где-то там, в воде, оказывается, этот Царёв. Почему, что случилось?

Детали прояснились значительно позже. Мы неоднократно «утюжили» небольшой участок где-то около одного ходового часа в одну сторону и затем столько же обратно. Расчёты капитана Землянова В.М. базировались на времени последнего пребывания г-на Царёва в своей каюте, где находилась его жена. Она минут на пятнадцать «сдвинула» время их расставания в сторону увеличения. В результате мы не доходили до места падения всего 2–3 мили и поворачивали обратно. Это была случайная ошибка его жены или с умыслом — таковое осталось на её совести. Но найти по нашему следу г-на Царёва нам так и не удалось. Около 10 часов утра поиски прекратили и последовали в порт Жданов.

В процессе дальнейшего расследования обнаружили на корме у релингов снятую рабочую куртку и комнатные шлёпанцы — явно с этого места он шагнул в море. При обследовании его рабочей куртки обнаружили в кармане небольшую записку г-на Царёва — дескать, «жизнь бессмысленна, поступил сознательно, прошу никого не винить». Эту записку капитан Землянов В.М. тут же спрятал в стол в своей каюте — для сдачи в пароходство совместно с рапортом о происшествии.

Что случилось у г-на Царёва с его женой можно только предполагать. Сменился он с вахты в 04–00 и где-то через 15–20 минут оказался в воде. А ориентировочно через полчаса после этого его жена сообщила по телефону из столовой команды на мостик, что исчез её муж. Возможны любые предположения: от повторения семейной драмы бывшего курсанта Литвиненко в Мурманске, до неожиданного сдвига сознания у г-на Царёва. На последнем предположении базировались потом все резюмирующие документы в отделе кадров АМП. Тем более, что у его родной сестры оказывается был случай попытки суицида. Сам г-н Царёв никаких пояснений не дал и уволился из АМП согласно рекомендациям — по собственному желанию.

Из кратких расспросов г-на Царёва на т/х «Иван Богун» стало всем известно, как развивались события дальше. Этот теплоход следовал из Жданова на выход с закрытой границей, а обнаружив человека на осевом буе, снял его и вернулся к подходному каналу для передачи спасённого на вызванный встречный портовой катер.

После того, как, вынырнув из воды, он увидел удаляющуюся корму т/х «Константиновка», произошедшие события на судне показались теперь ему вдруг такими пустыми и уже совсем никчёмными, что тонуть из-за них он тут же передумал. В начале отправился вплавь вслед за судном, а через некоторое время обнаружил проблески осевого буя. Куда и повернул с надеждой на спасение. Он видел, как неоднократно в его сторону направлялся п/х «Константиновка» и, не доходя совсем немного, поворачивал назад.

Доплыв до осевого буя, г-н Царёв потом цепко повис на нём до подхода т/х «Иван Богун». Спасение наступило только около 12 часов. За это время лицо, руки и плечи его сильно обгорели под беспощадным жарким солнцем. Портовой катер доставил его потом прямо к борту нашего судна — красного, что варёный рак. К этому времени его жена уже убыла с вещами на берег. Он, собрав свои вещи, в сопровождении работника отдела кадров отправился в свою очередь в общежитие моряков. Выходит, что расстался он с женой по-английски, не прощаясь.

Нас всех предупредили, чтобы никто ни с какими упрёками и расспросами к г-ну Царёву не приставал. Только один четвёртый механик Ливинцов полушутя, как всегда, проворчал:

— Хотел тонуть, так прихватил бы с собой находящуюся на корме мотопомпу. Вес приличный, сразу потянула бы на дно и мне бы сделал прощальный подарок — не мотопомпа, а одно горе: то работает, а то при проверках пожарником хоть помри над ней — не работает…

Судьбы наших выпускников складывались, как и в других курсантских группах, весьма по-разному. К примеру, сухощавый, слегка заикающийся в результате перенесённых в детстве ожегов на пожаре, выпускник Анатолий Королёв не пожелал идти в службу Мореплавания АМП для сдачи экзаменов на штурманскую должность известному экзекутору «деду Мирону». По своему личному ходатайству через военкомат был призван на службу в ВМФ на Северный флот. Вернулся он в Мариуполь только через 30 лет, выйдя в отставку в звании капитана II ранга, с приложением, к сожалению, североморского «наследия» — безбожное злоупотребление спиртным.

Не пожелал штурманить дальше под началом неудачно встретившихся ему азовских «сумасбродных» капитанов, типа капитана Загнойко, что на пароходе «Азовсталь», наш выпускник Алексей Писаренко. В период курсантской учёбы он не отличался особо в усвоении трудных «навигацких» наук, в том числе и магнитно-компасного дела у преподавателя г-на Вайчунаса. Однако вскоре вдруг перешёл на работу в электронавигационную камеру АМП к девиатору г-ну Дралову. Этот спокойный, выдержанный и весьма вежливый специалист Дралов (оказавшийся к тому же моим земляком, из посёлка Верхнебаканский) не мог не очаровать бывшего старшину нашей группы А.Писаренко, из которого получился потом отличный специалист — девиатор. На этой должности Алексей Семёнович отработал в АМП до пенсионного возраста.

Не достигли должности капитана дальнего плавания и ряд других моих коллег. Так, к примеру, Николай Посохов, здоровяк, как «слон», завершил свой жизненный путь на Керченской паромной переправе. А балагур и женский поклонник Виталий Кудин — уволился из ЧМП, продолжил трудиться на должности юриста на местном заводе в своём родном городке Хмельницком. Женщины его любили, они же его и погубили.