Читать онлайн «Золушки из трактира на площади». Страница 40

…Из шутовского колпака, как апофеоз любви новобрачных, появилась гигантская морковка со сверкающей ботвой…

Кай вздохнул, разглядывая морковку.

— Давай оставим этот разговор до моего возвращения, — предложил он. — Просто помни: я люблю тебя и хочу быть с тобой. Договорились?

Матушка хлюпнула носом. Очень осторожно Кай стер слезы с ее щек и подхватил Бруни на руки.

— Хочешь, проведем ночь здесь, а утром я перенесу тебя к трактиру? Прямо к открытию? — поинтересовался он, лукаво улыбаясь.

Бруни запустила холодные пальцы в кудри любимого и потянулась к его губам. Зачем говорить, если ветер поет, а волны рассказывают неумолчно о том, что такое любовь?

Кай торопливо завтракал за своим столиком. Когда он вернул Матушку в трактир, она, уперев руки в бока и встав в дверном проеме, заявила, что он никуда не уйдет, пока не поест, раз уж ей не суждено кормить его в ближайшие несколько недель. Он хотел было возмутиться, но, разглядев решительное выражение ее лица, покорился со странным чувством удовлетворения.

На завтрак Матушка подала дорогому гостю омлет с помидорами и сыром, свежайшую розовую ветчину на ломтях серого хлеба и большую кружку горячего морса, а затем отправилась на кухню, где выслушала традиционную порцию жалоб Пиппо на погоду и ворчания старшей Гретель на головную боль и «эту неумеху, которой любовь под подол ударила, а в руках отозвалось».

— …И оттого у нас уже две кружки разбиты, и морковь неровными кружочками нарезана…

Виеленна вяло огрызалась. Голова после свадебных возлияний болела не только у старшенькой.

Весь, вскочивший ни свет ни заря, вместе с другими мальчишками из квартала убирал с площади и улиц остатки вчерашнего празднества.

— Вы мне лучше расскажите, как все прошло? — улыбнувшись, спросила Бруни.

— Слава Индари, прекрасно! — сверкнула глазами Виеленна. — Перед тем, как молодые взошли на корабль, Томазо снял с Ванильки туфельку и бросил в толпу. Знаешь, кто поймал?

— Даже не догадываюсь! — невинно похлопала ресницами Матушка.

— Да першерон ее! — буркнула Ровенна, демонстративно подхватила поднос с заказом и вышла в зал.

— Сама ты першерон! — крикнула ей в спину сестра и повернулась к Матушке. — Вы не сердитесь на нее, хозяйка. Я ей вчера сказала, что мы с Питером будем вместе жить.

— А она что? — заинтересовался Пип, оглянувшись через плечо.

Руки его продолжали споро резать репу ровными кубиками.

— Крик подняла, что в нашем доме мужчин не будет…

— И?.. — напряженно уточнила Бруни.

Еще не хватало, чтобы сестры расплевались! Как работать с человеком плечом к плечу, коли с ним и разговаривать неохота?

— Я с ней согласилась, — смущенно потупилась Виеленна. — Матушка Питера не против, если я к ним переберусь…

— Опять свадьба? — возмутился Пип. — Так часто я не переживу!

— Нет, — еще больше смутилась младшая Гретель. — Мы с Питером хотим знать точно — подходим мы друг другу или нет. Потому поживем пока так. Маменька Висла не против. Говорит: «Всегда мечтала о дочке, а родился этот огр-несмышленыш… Будешь мне, девонька, как родная! Этакая радость-то на старости лет!»

Вытерев руки о передник, Бруни обняла Виеленну и расцеловала в обе щеки.

— Вы с Питером отличная пара!

— Правда? — та с надеждой посмотрела на Матушку. — Вы правда так думаете, хозяйка?

— Она врать не умеет, — усмехнулся Пип и всецело занялся репой.

В кухню заглянул разрумянившийся Весь и сообщил:

— Там бла-ародная дама в дверях застряла!

— Это как же? — изумилась Бруни.

— Иди сама посмотри! — хихикнул хитрый мальчишка и скрылся.

Матушка заторопилась в зал, где увидела Ваниллу, держащуюся за дверные косяки так, будто что-то мешало ей войти. Она была бледна, волосы всклокочены, легкий плащ расстегнут… Ничего необычного для невесты, пережившей свадьбу.

Бруни собралась было подойти, но ей помешал Кай, захвативший ее в объятия и подаривший долгий и нежный поцелуй.

— Мне пора, родная, — сказал он. — Жди меня, как выпадет первый снег. Не грусти и не скучай. Обещаешь?

Матушка молча покачала головой. Будто некто нанизывал сердце на раскаленную иглу — так оно болело, прощаясь.

Кай еще раз поцеловал ее в лоб, накинул капюшон и ушел в утренний туман, осторожно сдвинув с пути Ваниллу. Та не сопротивлялась, лишь раскрывала рот, как рыба, выброшенная из воды. Казалось, она сейчас свалится в беспамятстве. Поняв, что с подругой творится неладное, Бруни сцепила зубы, сажая собственную сердечную боль на цепь, и поспешила на помощь.

— Добрых улыбок, госпожа Рю Дюмемнон, и теплых объятий! Чего желаете на завтрак? — попыталась пошутить она.

Не говоря ни слова, Ванилла схватила ее за руку и потащила через зал, кухню — наверх по лестнице. Втолкнув в комнату, закрыла за собой дверь и подперла спиной. Вид у нее был такой, будто на пути в трактир она встретила умертвие или, того хуже, в порыве страсти задушила ночью супруга.

— Что с тобой? — уже не на шутку испугалась Матушка. — Что случилось?

— Это… этот… — подруга не смогла выговорить ни слова.

Решительно направилась в угол, налила из кувшина воды в кружку и выплеснула себе на лицо. Несколько раз вдохнула и выдохнула. Резко развернулась.

— Тот, с которым ты целовалась… Это о нем предупреждал мастер Артазель? Это в него ты влюблена?

— Я пыталась рассказать тебе, — смутилась Матушка. — Пресвятыми тапочками клянусь, несколько раз заводила разговор… только вот закончить не получалось!

Ванилла, застонав, схватилась за голову.

— Будь проклят день, когда я влюбилась в этого шалопая Дрюню и забыла о тебе! — вскричала она. — Будь проклят час, когда я не уберегла тебя от беды! Как вы познакомились?

— Он зашел поужинать…

Матушка почувствовала себя птичкой, пойманной в силок, петля которого затягивалась все туже. Во-первых, она никогда не видела подругу в такой панике, во-вторых, не могла понять причину такого состояния, и, в-третьих, сердце пело гибельные песни. Она ясно ощутила, как над головой сгущаются тучи, застящие горизонт тем, чье счастье на исходе.

Медленно пройдя вглубь комнаты, Бруни села на неразобранную кровать. Навалилось какое-то тупое безразличие, будто ее после пыток вели на плаху, а ей было все равно. Уже все равно.

Ванилла опустилась рядом.

— Он назвал свое имя? — тихо поинтересовалась она и, дождавшись, пока Матушка покачает головой, добавила: — Ну так я тебе скажу! Его высочество Аркей, наследник престола, герцог Тимьяшский и Веземский, владыка Горной обители и Семи островов… Проклятый принц!