Читать онлайн «Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа». Страница 20

Учимся, работаем и живем по-прежнему. В голливудской киноакадемии приветствовало нас примерно 120 человек – режиссеров, писателей, журналистов, ученых и т. д. Эйзен отвечал на вопросы о Советском кино. «Старое и новое» ИМЕЛО ОГРОМНЫЙ УСПЕХ.

Писать более не могу сейчас, ибо дела.

Напишу скоро, и много есть чего написать.

Пожалуйста, не хворайте более и держите свои мысли на приезд к нам, не хандрите и бодрейте. Пишите, пишите…

Завели дружбу с Кингом Видором. Замечательный парень. Тоже от «Генералки» в восторге.

Легенда мирового кино Чарли Чаплин. «Чаплин сидит у нас вечера, рассказывает и показывает уморительные истории и сцены. В домашней обстановке Чаплин веселее, чем на экране».

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Ф. ЭРМЛЕРУ

Голливуд. 20 августа 1930 г.

Дорогой мой друг Фридрих!

Вчера возили Чарли Чаплина на просмотр «Обломка империи»[181]. Чаплину картина понравилась.

Несмотря на все голливудские качества, все же таких картин здесь не делают, и такой продуманной и старательной работы здесь нет. Это производит на американцев большое впечатление.

Жаль, что много они не понимают. Для них наши условия жизни и наши бытовые детали совершенно абстрактны, а надписи, которые Амкино приделывает к нашим картинам, только уменьшают непонятную запутанность американским зрителям.

Но около Чарли сидели мы, и он понял все, что следовало ему понять.

Телеграмму нашу ты, наверное, получил, и мы думаем, что она поможет тебе повлиять на некоторых врагов так называемого «формализма».

«Обломок империи» укрепил и усилил интерес Чаплина к СССР.

И не только он, множество людей преисполнены удивления после того, как видят отрывки строительства нашей страны. Ведь в Америке думают, что, кроме звериного террора, очередей, жестокости и ужасов, ничего в нашей стране нет.

Вот почему очень важны показы наших картин здесь.

Но если наши картины не будут звучать и говорить, для них закроют американские экраны. Уже и сейчас их показывают в порядке исключения, в маленьком специальном кинематографе «Филмарт».

Я писал тов. Шведчикову, что необходимо всеми силами поставить советское кино на звуковые пути, и если нужно, то купить аппаратуру за границей, не дожидаясь, пока наши изобретатели дойдут до производственной стадии своих изобретений.

Медлить нельзя, ибо наши картины необходимы за границей больше, чем где-либо. Вокруг картин группируются сочувствующие СССР. Группы молодежи провозглашают Москву как учителя и центр настоящего искусства.

Интерес к нашим фильмам огромный, и его нельзя удовлетворить.

Фильмы наши помогут пятилетке не только ее популяризацией, но и валютой, если они будут звуковые и пойдут на американских экранах.

Если мы упустим момент и не выйдем в ближайшее время на звуковой экран, то потом будет невозможно или очень сложно включаться, ибо все поры кинематографического рынка будут забиты здешней продукцией.

Вот почему нельзя медлить.

Я пишу тебе это для того, чтобы ты пошел к кому надо и объяснил это обстоятельство.

У нас гостили инженеры-текстильщики, которые приехали покупать машины для своей промышленности, несмотря на то что такие машины производятся в СССР.

Почему же нельзя и со звуковыми аппаратами поступить так же.

Аппараты, записывающие звук, к настоящему моменту усовершенствованы до чрезвычайной простоты, и звуковая работа не труднее немой.

Легкость и чувствительность механических звуков порой превосходит живые голоса и производит такие эффекты, которые нельзя получить без микрофона и репродуктора.

Дыхание спящего ребенка и разговоры шепотом, мяуканье кошки и бульканье кипящей воды – все это сильнейшие аттракционы, сила которых еще не совсем понятна и использована. Но сила которых и сейчас, в примитивных формах, производит на зрителей неотразимое впечатление.

Мы не знаем, кто и что делает со звуком в СССР. Напиши нам, пожалуйста, об этом.

Что ты думаешь делать и не можем ли мы чем-нибудь помочь тебе? Слышали, что Пудовкин и Головня приезжают в сентябре в Голливуд. Может, и ты приедешь?

Пиши, мерзавец!

Ну а как мы живем и работаем в прежних условиях. Сейчас остановили свой выбор на сценарии «Американская трагедия» по роману Т. Драйзера. Этот материал дает нам возможность показать Америку так, как мы ее понимаем.

Это будет интересно для всех и поучительно для многих.

Голливудская кино-Академия устроила три дня назад прием и банкет для нашей компании. На вечере показывали «Потемкина» и «Старое и новое». Много было восторгов, аплодисментов и приятного.

Силы у нас скопилось много от спортивной жизни и замечательного калифорнийского климата, и думается мне, что эти силы не пропадут даром.

Скоро начнем работать вплотную.

Я мало видел Чаплина после «Обломка» и не успел расспросить его подробные впечатления. При первом свидании я это сделаю и тебе сообщу.

А пока посылаю тебе пару фотографий в подтверждение реальности нашего существования и любви, товарищеской и профессиональной, к тебе.

Но если ты, сукин сын, сам писать не будешь…[182]

То отношение к тебе будет соответственное…

Привет товарищам.

Успеха советской фильме.

Силы и бодрости тебе желает вся наша компания.

Твой Гриша.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – А. РООМУ

Beverli Hills (Kalif). 30 августа 1930 г.

Дорогой Абрам Матвеевич![183]

В Hollyvode ходит слух, что вы сбрили бороду. Неужели правда? Пришлите карточку, интересуемся.

Как ваши дела, что ставите и вообще, что за новости, пишите[184]. Мы работаем над сценарием «Американской трагедии», думаем эту вещь здесь поставить. Всем привет.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

Голливуд. 8 сентября 1930 г.

Мы смеялись, Перл, мы вместе со Стариком смеялись…

Смеялись над тем письмом, которое получил от меня Пудовкин или, вернее, над тем, которое он не получил.

Я хотел бы посмотреть то письмо, о котором идет речь и которое высоко котируется.

Вот Шкловский, оказывается, меня меньше знает, чем я думал. Когда Шкловского встретите, передайте ему мое уважение и вместе с уважением мое удивление по поводу непроверенного «предательства» и выводов, столь непроверенных.

Мне нет сейчас необходимости переписывать все письмо для Вашего сведения, а копию я имею только одну и не могу послать ее Вам. Но цитату из письма, на основании которой Пудовкин мог создать столь чудовищные предположения, перепечатываю Вам целиком и полностью:

«От Эйзена шлю заочно привет, так как не видел его эти дни».