Читать онлайн «Крах операции «Эдельвейс»». Страница 32

— Хорошо! Зайдите потом к товарищу А. С. Щербакову, чтобы о победе под Гизелью сообщили в сводке Совинформбюро. А осетин я знаю хорошо. Это народ гордый, умеет постоять за Родину в любой обстановке и с большим достоинством.

И. В. Сталин поинтересовался: каково настроение войск и местных жителей, много ли разрушений в городах и селениях, каково состояние Военно-Грузинской дороги?

Во время нашей беседы Сталин изредка присаживался за стол, словно скатертью накрытый большой картой, синим, хорошо отточенным карандашом делал на ней аккуратные пометки.

Кавказ Сталин знал хорошо. Называл не только мелкие города, но и отдельные населенные пункты, горные перевалы, реки на территории Северной Осетии, Грузии, Кабардино-Балкарии, в районе Черкесска и Туапсе.

Помню, я никак не мог точно произнести название горного осетинского селения Дзуарикау. Я говорил: Дзаурикау. Сталин улыбнулся:

— Дзуарикау — это значит: «селение святых».

Затем в общих чертах он проинформировал меня о предстоящей Сталинградской операции и приказал готовиться к наступлению на Кавказе.

— Закавказскому фронту скоро будет легче. Мы намерены разгромить врага на Волге.

Уезжал я из Москвы в радостном настроении. Предстояло широкое, планомерное наступление на Кавказе.

Терек и Волга… Немалое расстояние разделяет эти две водные магистрали. «Главную голубую артерию» страны питают ключевые родники России. Терек берет свое начало в ледниках седого Казбека, но судьба у них едина. Преодолев на своем пути многочисленные преграды, они устало бросаются в объятия Каспия.

В ноябрьские дни 1942 года судьба этих рек тоже была едина. Битва на Тереке проходила в момент, когда немецко-фашистские захватчики прорвались к берегам Волги. Крепость на Тереке выдержала атаки гитлеровских танковых колонн, волжская твердыня в этот момент была в огненном кольце. Враг отчаянно пытался захватить Сталинград, но встретил невиданную стойкость воинов, защитников города.

В оперативном приказе вермахта было, в частности, стратегическое решение: для усиления сталинградской группировки перебросить на Волгу часть военных соединений с Кавказа.

Этот замысел Берлина был своевременно разгадан. В приказе Ставки Верховного Главнокомандования перед войсками Северной группы Закавказского фронта была поставлена задача: «Активными действиями сковать все силы 1-й немецкой танковой армии и не дать немецко-фашистскому командованию осуществить широкие переброски войск из группы армий „А“ под Сталинград».[41]

Мы понимали, что это ответственное задание, и для выполнения его предложили план, разработанный в штабе Северной группы. В нем предусматривалось нанести противнику контрудары на нальчикском и моздокском направлениях. Главной ударной силой в направлении Нальчика должна была стать 9-я армия под командованием генерал-майора К. А. Коротеева. Ей ставилась цель: выйти на рубеж реки Урух.

Однако действия 9-й армии оказались не совсем удачными. Ей удалось вклиниться в оборону врага всего лишь на 10 километров. В предыдущих боях ее войска понесли серьезные потери, в то время как 23 и 13-я немецкие танковые дивизии и мотодивизия СС «Викинг» получили пополнение. Кроме того, причина неудачных действий левого фланга нашей армии крылась в плохом взаимодействии пехоты, танков, авиации.

Вскоре из Москвы последовала очередная директива: «Прочно прикрывая основные направления на Грозный и Орджоникидзе, нанести удары на обоих флангах и разгромить моздокскую и алагирскую группировки врага».[42]

Чтобы осуществить ее, требовалась срочная перегруппировка войск.

В распоряжение Северной группы войск с Черноморского побережья в район Кизляра прибыли 11 и 12-я гвардейские кавалерийские дивизии, из которых был сформирован 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус под командованием генерал-майора А. Г. Селиванова.

В ночь на 27 ноября войска 9-й армии начали наступление на крупный населенный пункт Осетии — Дигору. В это же время 3-й стрелковый корпус штурмом пошел на Ардон, 10-й гвардейский стрелковый корпус развернул боевые действия в районе Кадгарона, а 11-й гвардейский стрелковый корпус наносил удары по Хаталдону и Ногкау. Завязались сильные бои. В течение трех дней левое крыло 9-й армии пыталось прорвать вражескую оборону, но продвинуться вперед не смогло.

11 декабря из Ставки Верховного Главнокомандования позвонили генералу И. И. Масленникову:

«Противник уже перебросил из района ваших войск часть своих сил на север и тем ослабил себя. Судя по ходу операции под Сталинградом, противник будет и впредь перебрасывать часть своих сил на север. Преднамеренный отход противника на северном берегу Терека нельзя считать случайностью. Создалась, таким образом, благоприятная обстановка для наступления всех ваших войск. Ваша задача состоит в том, чтобы не упустить момента и действовать посмелее…»[43]

Боясь окружения, командование группы армий «А» начало отводить свои войска из Ардона, Алагира, Дигоры на подготовленный оборонительный рубеж Эльхотово — Чикола. Благоприятная обстановка для широкого наступления вновь не была использована командованием Северной группы войск, а гитлеровцам удалось вывести из боя и направить под Сталинград 23-ю танковую дивизию и мотодивизию СС «Викинг».

С наступлением холодов немецкие солдаты, занимавшие оборонительные рубежи в предгорьях Кавказа, стали больше интересоваться железными печками и кавказскими папахами, нежели обетованными землями Индии, лазурным берегом Черного моря и нефтепромыслами Грозного и Баку. После поражения под Орджоникидзе и очередных неудач в районе Туапсе гитлеровцы по всему Кавказскому фронту глубоко «зарылись» в землю, возводили мощные оборонительные сооружения, помышляя о тихой зимовке. А наши части все увереннее забирали инициативу в свои руки.

Битва за Кавказ была тесно связана с битвой за Сталинград. Герои-сталинградцы оттягивали на себя силы гитлеровцев, предназначенные для завоевания Кавказа, но и неудачи противника на Тереке, под Моздоком и Туапсе принуждали немцев поворачивать дивизии, шедшие на штурм волжской твердыни, в предгорья Кавказа.

Фашисты отлично понимали, сколь велико значение Терека в битве за Кавказ. При штурме города Малгобека нами был захвачен приказ Гитлера, датированный декабрем 1942 года, в котором фюрер в свойственном ему категорическом тоне писал, что берега Терека, изобилующие населенными пунктами — наиболее благоприятный зимний рубеж, который нужно во что бы то ни стало отстоять для покорения Кавказа весной.