Читать онлайн «Посох Богов». Страница 46

— А ты и вправду киммерийская царевна? — неожиданно спросил Тирсай.

Арита растерялась, ведь она помнила, что её приняли за царевну, потому что нашли при ней Лазуритовый Жезл. А вдруг только это обстоятельство заставило скифов оставить ей жизнь?

— Я наследница Великой Царицы Намму, — прошептала она. — У меня есть доказательство — царский жезл.

Это было правдой. Получив посвящение там, в беспредельной степи, той тёмной звёздной ночью, она стала полноправной наследницей своего Рода, заплатив за это великую плату — она заплатила жизнью своих родных, соплеменников, жизнью любимого. Она потеряла всё, но преобрела что-то новое, что-то, что не совсем ещё осознавала. Она только нащупывала путь, по которому должна пройти в этой жизни.

Арита посмотрела в глаза Тирсаю, взяла его руку и увидела…

…Она уйдёт из этого города. Обязательно уйдёт от людей, жестоко расправившихся с её племенем. Она уедет верхом рано утром, навстречу рассвету, спрятав Жезл в сумку у седла. И никто не догонит её, ведь она умчится, как степной ветер. Тирсай поможет ей, она знала это уже тогда, в то пасмурное утро, когда они впервые соприкоснулись руками, и её пронзило, словно молнией. Она и не знала, что эта вспышка была первым опытом Дара Прозрения, который она получила по наследству от Великой Богини.

Табити, скифская Богиня подземного огня, грозная, воспламеняющая Богиня, имела и другие имена… Огненная, могучая и властная, Табити позволила киммерийке заглянуть в своё волшебное зеркало, в котором был виден весь мир, и где отражались все людские судьбы….

… Она обязательно уйдёт. Но только не теперь…

Меткая скифская стрела, догнавшая её в степи, когда она, не помня себя от ярости, мчалась отомстить за смерть Гирта, была выпущена Тирсаем. Она вспомнит потом, как, очнувшись от конского топота, почувствовала себя лежащей поперек седла связанной, как чья-то сильная рука, вцепилась в узду, как качалась степь, мелькали перед глазами алые цветы маков, гнущиеся на тоненьких огненных стебельках, как белым пятном промелькнул лошадиный череп.

Острые, пронзающие насквозь, как и его беспощадные стрелы, глаза Тирсая удержат её на долгие годы. Она и не знала, что скифы умеют так любить и быть преданными.

Табити была богиней жертвенного огня и молитвы. Именно этим огнём, будет долгие годы согревать её Тирсай.

Грозная Табити была ещё и божеством домашнего огня. Её именем Тирсай принёс ей священную клятву верности.

Табити, молодая женщина в длинном платье. Такой её изображали скифы. Такой хотел видеть Ариту Тирсай.

… А потом она обязательно уйдёт.

Куда она двинется дальше? Она, киммерийка, жена скифа, наследница Намму, связавшая звенья одной цепи, уходящей в века прошлого и века будущего…

Неважно куда… Наверное, подальше отсюда, на север, через беспредельную степь, такую беспредельную, что нужно не меньше года, чтобы достичь её края, да и не каждый вернётся из этого странствия. Ведь там, за краем степи клубиться тот самый изначальный мрак, из которого раз в несколько веков выходят новые народы, потрясающие землю. Именно оттуда вышли киммерийцы, а потом и скифы. А потом выйдут другие…

Неважно куда, ведь исчезновение киммерийцев неизбежно, ибо они, не смотря на свою воинственность, решили уйти со своей земли, без боя уступив её скифам. Этот народ исчезнет в зазеркалье истории так же, как их преследователи, скифы. Люди будущего будут спорить, откуда они пришли, кто из них был захватчиком, и на чьих землях селились оба этих народа? Загадочные этруски на своих прекрасных вазах изображали киммерийцев в виде всадников в высоких шапках. А высокие шапки были символом Верхнего Египета, Кеме… Свою страну египтяне называли Кеме. Земля кеме, смесь водорослей и земли, приносимая на их поля голубым Нилом. Эта плодородная смесь называлась кемет. Кемет, кеме, кемерийцы, киммерийцы… Киммерийцы будут отступать под яростным натиском скифов в сторону Египта, возможно, своей прародины.

Хетты, этруски, киммерийцы, скифы…Кто дальше?

Садись поудобней, мой друг, ибо ты пожелал, чтобы я поведал тебе о боевых походах и чудесах, встреченных мной на этом длинном пути, и рассказ этот не будет короток…

То было время, когда императоры Рима и Константинополя боролись за провинцию под названием Паннония, земля которой, покрытая густыми лесами, лежит у истоков Дуная и подножия Белых Альб.

На этой земле когда-то жили кельты, к потомкам племени которых, как ты знаешь, я принадлежу.

С тех пор, как Рим был разграблен и сожжён кельтами, римляне уже не могли жить спокойно, зная о существовании возле своих границ народа, способного захватить «вечный город». Да и слишком остро в те времена стоял земельный вопрос в империи, чтобы можно было пренебречь этими богатыми и плодородными землями. Поначалу римляне старались поддерживать союз с жителями этих придунайских территорий, а вскоре присоединили их к своей державе. Тогда в этих краях появились две римские провинции — Реция и Норик. Частично сюда входила и Паннония.

По всей Паннонии тянулись великолепные дороги, а там, где прежде были кельтские поселения, римляне строили крепости. При слиянии нескольких полноводных рек стоит и лучший город во всей Паннонии, построенный кельтами в незапамятные времена, — Сегестика. За её крепкими стенами, кроме римских войск, нашли укрытие и ремесленники, и купцы, и чиновники, и иной люд.

Сисция — так называли этот город римляне — постоянно переходила из рук в руки то Риму, то Константинополю. Паннонскую провинцию охраняли два пограничных легиона, три пехотных и четыре кавалерийских когорты, да в придачу два отряда конных стрелков. Всего около десяти тысяч человек с внушительным запасом вооружения. Но это были времена, когда Рим уже утратил былое величие, а его армия славу непобедимой. Варвары заставляли римлян всё больше потесниться, и было немало племен, совершавших грабительские набеги на земли паннонских римских провинций. Но гунны… Они наводили настоящий ужас своими стремительными атаками. При царе Ругиле их натиск усилился. Константинополь оказал помощь Риму лишь тем, что принял на себя их главный удар.

Гунны стёрли с лица земли римские оборонительные рубежи и захватили придунайские провинции. Одна за другой пали римские крепости на Дунае, и орды гуннов растеклись по Паннонии, уничтожая всё на своем пути. Римское войско, выступившее навстречу, подвергалось постоянным нападениям подвижных конных гуннов. Они появлялись внезапно там, где их никто не ждал. Среди нас поговаривали даже, будто гунны произошли от браков женщин, сосланных за колдовство в пустыню около Мэотийского болота, с местными злыми духами, так жестоки и коварны они были.